Я уставился на дверь, ожидая, что кто-то снова её откроет и войдёт, но этот кто-то уже находился рядом, позади меня у окна. Знакомый манящий аромат наполнил мою спальню.
- Щщщщ, - приложив палец к своим губам, прошипела Ева, и я сразу же повернулся, сделав удивлённое лицо. Я действительно не ожидал её тут увидеть. Она улыбалась, поглядывая на небо через большое окно, - Луна сегодня поистине красива, не правда ли? – спросила она, и сделала шаг, переводя томный взгляд на меня, и, приблизившись ко мне вплотную.
Засмущавшись, я сделал шаг назад, хотя испытывал странные чувства. Хотя какие странные, я точно знал, чего хотел, но пока что не мог себе этого позволить.
- Что вы тут делаете? – спросил я, подняв брови.
Только что я чувствовал себя виноватым перед Марийкой, а теперь все мысли о ней испарились, будто их и не было. Я понимал это, но ничуть не сожалел. Инстинкты подавляли разум.
- А как ты думаешь? – спросила она, подступив ко мне, вновь сокращая расстояние.
Игриво накручивая кончики волос на палец, Ева совращала меня, а я как недотрога держал оборону, но если так и будет продолжаться, она прижмёт меня где-то у стены, или завалит на кровать, смотря куда уже я выберу дальнейшее движение.
- Честно, даже не догадываюсь. А Филипп знает, что вы сейчас у меня в спальне? – поинтересовался я, всё ещё побаиваясь стать тем тайным любовником, которых обычно казнят, узнав про измену супруги. Но в то же время я начал заставлять себя прогнать того труса, что пытался оставаться во мне с холодной головой, и советовал думать перед тем, как совершить ошибку.
- Ты задаёшь не те вопросы, - ответила она и положила руки мне на плечи...
Я не помню, когда она ушла. Может, сразу, когда мы закончили любовные дела, или ещё понежилась со мной в постели. Я быстро уснул довольный и уставший. Как же хорошо было оказаться здесь, забыв всё, что могло тянуть куда-то обратно. Теперь мой дом тут, на этом неизвестном острове, в этом шикарном дворце.
Не знаю, зачем меня сюда привезли, может, для утех хозяйки, что тайно будет посещать мои покои по ночам?
Об этом я обязательно узнаю, а пока что я спал. Нужно было высыпаться и набираться сил, наверняка утром будет наивкуснейший завтрак.
Я видел сон, в котором я блуждал по острову, не зная, как с него бежать. Я был напуган, но не знаю, что именно меня напугало. Стоя у обрыва, я думал о чём угодно, лишь бы не оставаться в этом месте, которое ещё вчера казалось мне райским. Вдруг прямо по воздуху ко мне подплыла лодка, я попытался дотянуться до неё, но не хватало совсем чуть-чуть. И вдруг на лодке во весь рост встала Марийка. Она смотрела на меня презренным взглядом, обвиняя за измену. Да, я заслужил её злость, но надеялся, что она приплыла сюда за мной. Я крикнул ей, чтобы она протянула мне руку, но Маруся лишь сморщилась, оскалив клыки. Она что приплыла, чтобы только подразнить меня свободой, которой теперь не видать? И вдруг её лодка стала медленно отдаляться от меня. Нет! Мне нужно спастись. Я прыгнул, думая, что зацеплюсь за борт и вскарабкаюсь, но это оказалось видение, и я полетел вниз с обрыва, стремительно набирая скорость.
Весь в поту я вздрогнул и сел на кровати, пытаясь выбросить этот кошмар из головы. Спокойно, всё хорошо. Я в спальне, на той самой мягкой кровати, у того же окна, через которое видно луну. Её вид успокаивал, и я снова прилёг.
И только я сомкнул глаза, медленно погружаясь в новый сон, как дверь в мои покои с грохотом распахнулась, ударившись об стену. В комнату вбежали стражники и вытащили меня из-под одеяла...
Мы шагнули через светящийся портал, и окружающий нас мир начал стремительно меняться. Я ощущал, как нас окутывает плотная, живая энергия, словно мы погружаемся в другое измерение. Вокруг простирались бескрайние темные леса, а небо было затянуто таинственным сероватым туманом, в котором мерцали загадочные звезды. Это место казалось древним и полным скрытой магии. — Мы в другом мире, не похожем на наш, - с благоговением прошептала Аня, медленно оглядывая окрестности. - Оно живое, я чувствую его дыхание. — Да, мы в сердце острова, - уверенно произнес Петр. - Здесь мы найдем источник нарушения баланса. Мы двинулись вперед, осторожно пробираясь сквозь густую, трепещущую растительность. Вокруг раздавались странные, неземные звуки, а тени казалось наблюдали за каждым нашим шагом. Но нас вела вперед непреодолимая сила, ведомая неведомой цели. — "Будьте осторожны, - предостерегающе зазвучал в наших головах голос Жнеца. - Это место полно испытаний и ловушек". Вскоре мы достигли величественного каменного моста, устремленного к самому сердцу острова. Мост был украшен древними рунами и символами, мягко светящимися в полумраке. — Это и есть путь, ведущий к центру острова, - уверенно произнес я, рассматривая это величественное сооружение. - Нам предстоит пересечь его. Мы ступили на мост, и под нашими ногами завибрировала сама земля. Внезапно перед нами возникли призрачные фигуры - духи прошлого и будущего, окутанные мерцающим светом, с эхом голосов в бесконечности. — Кто вы и зачем пришли сюда? - спросил один из духов, его низкий, гулкий голос разносился по мосту. — Мы ищем источник нарушения баланса, - ответил я, стараясь скрыть свой страх. - Нам нужна ваша помощь. Духи пристально оглядели каждого из нас, а затем медленно кивнули. — Прежде чем позволим вам пройти, вы должны доказать свою решимость и готовность, - произнес дух. - Только объединив силы и мудрость, вы сможете продолжить свой путь. Мы обменялись многозначительными взглядами и кивнули в ответ. Мы знали, что впереди нас ждет нечто потрясающее. — Мы готовы, - твердо сказал Петр. - Мы изменим будущее. Духи кивнули, и мост засветился ярче, окутывая нас мощной энергией. Мы чувствовали, что приближаемся к решающему испытанию. Продолжая путь, мы вскоре увидели огромный белоснежный храм, украшенный древними символами и рунами, излучающими теплый свет. — Вот оно, сердце острова, - благоговейно прошептал я, чувствуя, как бешено колотится мое сердце. - Здесь мы найдем источник нарушения баланса. Мы вошли в величественный зал храма, в центре которого находился огромный, ослепительно сияющий кристалл. Вокруг него парили духи прошлого и будущего, их голоса звучали как эхо нашего долгого пути. — Вы сделали правильный выбор, - сказал один из духов. - Ваше стремление к балансу и гармонии приведет вас к успеху. Мы разместили собранные артефакты вокруг кристалла и начали ритуал. Вокруг нас заклубилась сияющая энергия, а символы на артефактах засветились ярче. И в этот миг перед нами возник дух, воплощающий в себе саму мощь кристалла. — Вы прошли все испытания и доказали свою силу и мудрость, - торжественно произнес он. - Теперь вы можете восстановить баланс. Объединив наши силы, мы направили энергию кристалла на восстановление гармонии в мире. Мы чувствовали, как мощный поток энергии пронизывает нас, возвращая равновесие и покой. — Вы справились, - сказал дух, и его образ начал таять. - Будущее отныне в ваших руках. Окружающий нас мир начал меняться, возвращаясь к своему естественному состоянию. Мы знали, что впереди нас ждут новые испытания, но теперь мы были готовы к ним. Мы боролись не только за выживание, но за само будущее. Вернувшись в наш мир, мы чувствовали себя наполненными светом и энергией. Да наш путь только начинается, но у нас есть все необходимое, чтобы идти вперед. Мы готовы встретить будущее с открытыми сердцами и ясными умами.
Караулят у подъезда. Ходят за мной по магазинам. Выглядывают из-за полок в библиотеке и садятся на соседние места в кино.
Мы не разговариваем: в этом нет необходимости.
Я и так знаю, чего они хотят.
На прошлой неделе в той самой библиотеке прошла презентация моей новой книги. Всё было очень мило: я увидела множество радостных, воодушевлённых лиц.
И несколько — очень знакомых.
Конечно, мои преследователи пришли на встречу. И книгу они заказали. Ещё бы, там главный злодей снова строил козни героям, чтобы потерпеть сокрушительное поражение в конце.
Но он обещал вернуться уже в следующем томе.
Со злодеем мы тоже были давно знакомы. Так давно, что он успел до чёртиков мне надоесть. Его «язвительная улыбка», чёрный плащ «цвета самой ночи» и «горящие безумием глаза».
Прошло четыре книги, а герои — то есть, я — никак не могли расправиться с ним окончательно. В финале пятой я решилась поставить жирную точку: в виде встречи с голодной и агрессивной акулой.
У меня были готовы наброски для новых злодеев. Даже издатели эту идею одобрили. Выпустить книгу, перевести дух и взяться за новую.
Но всё оказалось не так просто.
Сначала появились анонимные письма. Потом — телефонные звонки. Кто-то тяжело дышал в трубку, кто-то сразу требовал воскресить злодея, «а не то...»
Сначала я смеялась в ответ и рассказывала об этом всем знакомым. Но чем дальше, тем менее забавной становилась ситуация.
Они продолжали звонить. Оставляли письма на коврике у двери. Начали караулить меня у подъезда, преследовать, требовать, чтобы я вернула злодея, немедленно.
Как ни странно, я могла их понять. Мне тоже всегда нравились отрицательные персонажи. Есть в этой тьме что-то притягательное, предлагающее броситься в омут — с головой.
Меня к нему подтолкнули преследователи.
Злодей подружился с акулами и триумфально вернулся в шестой книге. На бумаге возможно всё, ведь правда? Я надеялась, что преследователи исчезнут, но они решили меня не бросать.
Ведь планировалась седьмая книга. И ещё одна. Вдохновения у меня хватило бы и на пару десятков.
Злодей всё ещё со мной — и не собирается никуда уходить. А верные поклонники тоже рядом. Следят, чтобы я продолжала писать.
И чтобы моё перо случайно не пронзило их любимых персонажей.
133/366
Одна из историй, которые я пишу каждый день - для творческой практики и создания контента.
Машина подъехала к станции Ерелино с пустым прицепом. Борис сдал немного в сторону и припарковал авто задом к гаражным воротам. Из здания вышла Екатерина Дмитриевна со своим мужем, смотрителем Захаром.
— Смотрите-ка, вернулись, — радостно, с улыбкой на лице встретила Ключница. — И ласточка моя целёхонька.
Женщина подошла и погладила «УАЗик» по переднему крылу.
Друзья вышли из автомобиля. Женщина, прищурив левый глаз, посмотрела на братьев и автоматы у них на груди.
— Так вы с друзьями, значит, — Ключница посмотрела на мужа.
— Верно, — ответил Серёжа. — А еще с подарком. Этот прицеп теперь ваш.
— На кой он нам? — удивилась Екатерина Дмитриевна.
— Как зачем? Провизию будете возить из других убежищ, — улыбнулся в ответ Сергей. — Удобно же, и больше влезет.
— Ах да, точно, ресурсы, — замешкалась женщина. — А у нас для вас тоже сюрприз. Долго думали над вашими словами и поняли, что не по-соседски это как-то. Вы помогли нам разобраться с зомби-псами, машину вот починили бесплатно. Короче, очистили мы станцию Бякино от грабителей. Мои ребята вернулись утром, сказали, что всех положили. И не такие уж они и страшные оказались, даже выстрелить не успели. Вы уж сами их там где-нибудь закопаете.
— Вы что, их убили? — Голос Бориса Валентиновича задрожал. — Они же...
— Только не надо благодарностей, — перебила Ключница. — Сочтемся как-нибудь. Сегодня мы вам помогли, завтра вы нам. Соседи как-никак.
— Они же не убийцы, — продолжил Борис. — Хулиганы — да, грабители — да, но они никого не убили. Просто выгнали — и всё. Их нужно было проучить, напугать, но не убивать.
Губа Екатерины Дмитриевны затряслась, улыбка на лице сменилась гневной гримасой. Не прошло и секунды, как женщина снова заулыбалась и, прокашлявшись в кулак, ответила:
— Вы просили о помощи, и мы помогли. Это нужно ценить, а не ставить в укор. Погостите у нас или сразу в путь? Дома-то лучше всегда, не так ли?
— Мы уходим, если можно, только воды нам с собой наполните канистру, — тихо сказал Сережа.
— Захааар! — заорала Ключница.
— Я тут, моя радость, — Захар стоял за ее спиной в полуметре и от этого заметно вздрогнул.
— Налей нашим новым друзьям водички да насыпь с собой сухарей, что ли, каких-нибудь. Пусть погрызут по дороге.
Женщина подошла к Борису ближе и сказала шепотом на ухо:
— Гони ствол назад.
***
Автоматные очереди были слышны несколько минут. Друзья собрались возле камина и молча слушали выстрелы. Лес их отчетливо передавал и, вероятно, даже усиливал громкость. Казалось, стреляли где-то рядом. Людские крики и вопли доносились в промежутках затишья.
— Что, если там действительно Сережа? — прервала молчание Маша. — А мы сидим тут и бездействуем.
— И чем ты собралась помогать? — спросила Ю, лежа на одном из диванов. — Оружия-то у нас нет.
— Ю права, — влез в разговор Игорь Маркович. — Если бы Сергей и Борис Валентинович нуждались в нашей помощи, они бы пришли сначала в лагерь. Наверняка просекли, куда мы ушли. Завтра утром сходим посмотреть, что там да как.
— Все равно не могу сидеть на месте, — Маша встала и принялась ходить от окна до двери и обратно.
— Влюбилась, что ли? — язвительным тоном спросила Ю.
— Я? В кого? — замешкалась Маша. — Видимо, ты про Сережу. Знаешь, порой к собаке привязываешься, а уж к человеку и подавно. Знала женщину одну еще до эпидемии. Привязалась собака к ней на огороде, не знаю, откуда прибежала, просто стала с ней жить. Большая такая, неизвестной породы, помесь, скорей всего. Так вот, женщина настолько к ней привязалась за лето, что, уезжая на зиму в город, ревела три дня. В морозы знакомая жила в квартире у своей больной матери, и та, вдобавок, не переносила собачью шерсть. Аллергия, что ли, не знаю. Так вот, как я уже сказала, поревела трое суток, а на четвертые привезла песику еды. Так и ездила к нему всю зиму два раза в неделю. Он даже встречал ее на станции, прям как в том фильме. А ты говоришь, влюбилась, да вы мне как родственники уже все.
— Не знаю, я вот никого не любила, — немного подумав, сказала Ю и закинула ногу на коленку, лежа на спине.
— А тебя, кстати, как зовут-то хоть? — поинтересовался Игорь Маркович.
— Ю, — ответила девушка. — У тебя что, деменция началась?
— Нет такого имени, в первый раз слышу, — заворчал мужчина. — Это ведь сокращение от Юлии, да? Юлианы? Или Юноны, а может, Юты? От прошлого своего прячешься, вот и скрываешь истинное имя.
— Меня зовут Юю, — улыбнулась Ю. — Для друзей просто Ю. Это какое-то азиатское имя, вроде китайское, спасибо мамаше. Она всегда была с приветом. Означает «счастливая». А прошлое мое действительно не хотелось бы вспоминать. Видишь ли, уважаемый Игорь Маркович, так уж вышло, что я не просто так отлично стреляю из снайперской винтовки.
— Понял, не дурак, — ответил мужчина и отхлебнул немного крепко заваренного кофе из кружки. — Что-то душит меня сегодня. Не к добру это. В комнате душно или только мне кажется?
Карандаш расстегнул верхние пуговицы рубахи и просунул ладонь в область сердца.
— Полежи на диванчике, дядя Гош, — запереживал Грант. — Переволновался, поди, сегодня, сидя в кустах.
Карандаш встал со стула и, потихоньку оперевшись на юного помощника, добрался до своего лежбища и аккуратно прилег. Крантик поднял его голову и поправил повыше подушку.
— А ты чем занималась до эпидемии? — спросил вдруг пожилой мужчина Марию.
Маша не прекращала ходить от стенки до стенки и сначала даже не расслышала вопроса.
— А? — нервно вздрогнула девушка. — Ну, раз у нас у всех тут скелеты в шкафах, тогда и я оставлю в секрете свое прошлое.
— Ну всё же, — настоял Карандаш.
— До эпидемии я была замужем, — Маша остановилась напротив камина и продолжила, вглядываясь в пламя. — Когда всё началось, у мужа словно башню сорвало. Он перестал быть похож на самого себя. Связался с плохими людьми и даже возглавил их шайку. Грабили, шантажировали, угрожали, в общем, занимались легким обогащением.
В глазах девушки отражалось пламя камина.
— И где он сейчас? — пробухтел Игорь Маркович и сильно закашлялся в кулак.
— Не знаю, полтора года его не видела, — тихо ответила девушка. — Я ушла от него, как только выпала возможность. Его, наверное, убили давно. Такие долго не живут. Меня удивляет только одно. Всю жизнь я думала, что люди не меняются. Что психика формируется в детстве. А тут на тебе, пожалуйста, а ведь таким тихоней был. Работал на заводе, всю зарплату в дом приносил. Мастер на все руки, по дому помогал, пылесосил, мыл посуду и вообще души во мне не чаял. Но как случился этот чертов апокалипсис, его будто подменили. Как с цепи сорвался, глаза стеклянные, и смотрит вроде на меня, а кажется куда-то дальше, сквозь тело.
— Ага, знаю я таких, — ухмыльнулся Игорь Маркович. — Постоянно хвастаются, и это у них дома есть, и это. То баню на огороде построят, то гараж новый купят поближе к дому. А как спросишь сотню на четверку добавить в долг, так ни копейки нет. Верно ты подметила, становятся сами не свои, глаза стеклянные и смотрят, будто не замечают меня вовсе.
— Давайте спать, — Маша потянула руки в стороны и широко зевнула. — Сегодня был трудный день.
***
— Вставай, дядя Гоша! — тормошил за плечо мужчину Крантик. — Ты идешь с нами или нет? Уже рассвело. Собирайся.
— Сколько раз говорил, не называй ты меня Гошей, — недовольно ворчал мужчина. — Зови «Карандаш», раз имя с отчеством тяжело произносить.
Друзья вышли из здания и направились в сторону станции. В лесу было тихо, лишь где-то рядом куковала кукушка. Обувь девушек быстро намокла от утренней росы.
Отряд подошел к станции тихо. Маша вызвалась идти первой с тесаком в руках. Девушка тихонько приоткрыла входную дверь и, увидев трупы на полу, с ужасом в глазах произнесла:
К музыке у него всегда было особое отношение. Настоящее творчество ремеслом он не считал, а потому без вдохновения за инструмент не садился. С самых ранних лет он был идеалистом и, если творил, то исключительно по зову сердца и души.
Подключив к синтезатору ноутбук и запустив специальную программу, он сразу же заиграл. Пальцы скользили по клавишам, а на экране компьютера появлялась музыкальная кардиограмма, заполняя специально отведённый на нотном листе участок.
Наконец, он закончил импровизацию и опустил голову, разбросав по инструменту свои длинные, слегка вьющиеся волосы. Он ненадолго застыл над клавиатурой, словно преклоняясь перед посетившей его музой. А после включил записанную мелодию.
Мелодия была прекрасна! Нота за нотой переливалась, точно игривый ручеёк ранней весной, и каждая капля в нём находилась на идеально выверенном месте.
— Это почти гениально, — прошептал он. — Почти гениально...
Он нажал нужные кнопки на синтезаторе, и теперь его тонкие пальцы извлекали из инструмента тончайшие звуки скрипки. Пальцы бегали по клавишам всё с той же лёгкостью, а компьютер с неизменным усердием стенографировал вдохновение.
И снова нажатие кнопок, и волшебство продолжало твориться.
Он спешил, боясь упустить нахлынувшую на него волну. Беспокойными руками, то и дело отбрасывал назад растрёпанные и уже мокрые от пота волосы, и... Творил!
А когда работа была кончена, с восторгом и трепетом коснулся клавиши компьютера, и все записанные инструменты грянули в едином порыве. И музыка его была поистине бесподобна!
Он с улыбкой облокотился на синтезатор и, затаив дыхание, вслушивался в каждый звук. Но едва мелодия заканчивалась, он включал её заново, с маниакальным наслаждением упиваясь её совершенством.
На пятнадцатый раз он с удивлением понял, что ему не кажется: гобой действительно конфликтует с валторной. Он выделил на нотном листе нужный участок и удалил его.
И снова разлилась по комнате теперь уже вне всяких сомнений идеальная мелодия!
— Разве что виолончель можно сделать немного тише, — подумал он и потянул мышкой нужный ползунок на экране.
Он в нетерпении включил произведение, но сразу же выключил и сделал виолончель ещё тише. Затем ещё и ещё... пока не пришёл к выводу, что ей здесь и вовсе не место.
Он прослушивал мелодию ещё великое множество раз, пока из инструментов не остался один единственный рояль, который теперь звучал бедно и неубедительно.
Он пробовал заменить некоторые ноты, обрезал начало и конец и менял их местами, вырезал куски из середины и удалял без всяких сожалений. Он волновался и спешил, и вскоре не только волосы, но и его спина были мокрыми от пота. И наконец свершилось!
Через час усердного труда с экрана компьютера на него смотрел идеально чистый нотный лист.
Он щёлкнул мышкой кнопку «проиграть», и из динамиков в пространство выплеснулась тишина. Его губы растянулись в блаженной улыбке, он аккуратно положил голову на синтезатор и, улыбаясь, наслаждался совершенством.
Все как учили, наследственность и семейные традиции, одно мгновение и… три тысячи чертей … с граблями
Время за разговорами летит незаметно, мы давно уже подрулили к заколу, поднявшись на перекат другим берегом - чтобы не пугать прикормленную рыбу и причалили к двум кольям, вбитым в дно выше по течению от закола.
Отец и дядя Боря придерживали байдарку руками, взявшись за эти колья, сейчас натягаем пяток живцов – и дальше, и подбодрили меня – давай, действуй.
Ну, человек джунглей, считай, что твоя первая серьезная рыбалка началась, лови живцов, да сначала начерпай воды в ведро, половины ведра хватит, да смотри не утопи его, да в лодке не переверни.
Смотри не зацепи крючок за закол, а то подплывать придется, шуметь – всю рыбу распугаем. Забрасывай на всю длину лески, на границу течения, оно снесет насадку в затишок, туда куда и нужно.
Если все сделаешь правильно – клюнет через мгновение! Сдавай экзамен на серьезного рыболова! Не заставляй нас жалеть, что мы взяли тебя на рыбалку.
И я постарался – раскрутил леску с удилища, нацепил червяка, поплевал на него - сделал все как учили, и, размахнувшись, запулил снасть как можно дальше в сторону носа байдарки, где уверенно, со знанием дела командовал дядя Боря – на границу течения, все как учили.
«Не думай о секундах свысока …. Наступит время, сам поймешь, наверное - свистят они как пули у виска, мгновения, мгновения, мгновения» …
Мгновение – и тяжелая оливка как пуля просвистела мимо дяди Бориного виска, а вот здоровенный крючёк с червяком не просвистел, а впился в мочку его уха и даже немного разорвал эту мочку, намертво засев в Адмирале! Не сорвешься…
…..!!!!! Каррамба! Три тысячи чертей! Адмиралтейский якорь в… во все места в общем! – ну, это в вольном переводе… Больно-то как! Доннер веттер! - рявкнул дядя Боря.
Перестань дергать удочку! Дай ее сюда! Замри! Сиди на попе ровно, не раскачивай лодку! Полная «Ля Березина»! Три тысячи чертей!
Что случилось? Дядя Боря, что с Вами? – всполошились мы с отцом.
Случилось то, что и должно было случиться! – трагическим голосом отозвался дядя Боря.
Этот салажонок, этот… нехороший человек, этот человек джунглей, меня за ухо словил! Больно то как! Доннер веттер! А крови-то сколько!
От смешного до трагического – один шаг …
Что же ты наделал! Что о нашей семье люди опять подумают? Взяли тебя, как человека, а ты… что ты вытворяешь?
Я сидел ни живой, ни мертвый, только красный от стыда и испуга от содеянного - как вареный рак. Мне стало так стыдно, что хоть в Индию беги!
Полюбуйтесь на него – на кого он похож – укоризненно выговаривал мне отец.
Не ругай мальца понапрасну, на тебя он похож, на тебя - это у вас семейная традиция! – немного придя в себя и перекусив леску, сказал отцу дядя Боря.
Помнишь, как ты меня на спиннинг за ногу словил, когда у тебя приличная щука сорвалась, а я к тебе с подсачеком на помощь прибежал? Помнишь как тройник кусачками выдирали?
Щуку помню, здоровая была, а этот случай я уже давно забыл – отшутился отец.
Я, на свою беду, тоже уже забыл, но вот пришлось вспомнить, пришлось!
Вот зарекался же я тогда больше никогда с тобой на рыбалку не ездить, а тут вас целых двое оказалось в одной со мной байдарке! Наступил я на те же грабли!
Адмирал, видит бог, что я его этому не учил! Честное пионерское!
Да ладно уж, ладно, не оправдывайся - я ведь сам взял этого человека джунглей на рыбалку, сам и виноват! Черт попутал, вынырнувший из вулкана страстей!
Явно это у вас семейное - по наследству передалось!
Все именно так и должно было случиться! Только так и никак иначе!
Так что это судьба! Планида! Три тысячи чертей!
Дядя Боря, извините меня, пожалуйста! Я делал все, как Вы меня учили!
Я не хотел! Я нечаянно! Я больше так не буду!
Конечно, не будешь - дядя Боря три раза на одни и те же грабли не наступает!
Три тысячи чертей! Впредь буду умнее.
Ну ничего, ничего, ничего страшного – шрамы украшают мужчину, и всем нам будет что вспомнить. Доннер веттер! Полный назад!
В раскатах этого грома и в сверкании молний мы понеслись к лагерю извлекать из адмирала крючек. Или снимать его с крючка…
А при приближении к родной гавани адмирал даже затянул песню «Король с войны возвращался домой» - ожил, значит, Адмирал, шутить изволит.
Я тоже рад был до слез, что остался живой, что все мы остались живы….
Отец тоже радовался – у него было много поводов к этому, сами понимаете…
И радовался он еще и потому, что неизвестно, что бы еще случилось при нашей совместной ловле на перетягу с множеством крючков да с беготней по берегу…
Это мы с тобой еще хорошо отделались – говорил отец потом дяде Боре…
Радоваться надо!
На эту бравурную песню на берег сбежался весь лагерь – в предвкушении рекордного улова, о котором Адмирал все же успел предупредить дежурных по кухне, а те, в свою очередь, и всех остальных.
Да и Санька постарался, доказывая скептикам, что с такого идеального места, да с такой редкостной снастью, да такие опытные рыбаки без грандиозного улова не возвращаются. Так что все пребывали в нетерпении.
И мой рекордный улов был оценен по достоинству!
Вот так и закончилась моя первая в жизни серьезная рыбалка.
Не совсем как я планировал, но, согласитесь – трофей то я поймал редкостный!
Целого адмирала! В самом расцвете сил! Под два метра ростом и за сто килограмм весом!
Во какого!!! У меня и сейчас рук не хватит, чтобы показать вам его размеры!
Но у меня есть свидетели!
Как приходит слава и знаменитость
Отец меня не ругал. Да и никто не ругал, и даже мама. Она просто не могла меня ругать от смеха – и точно, весь, весь в родителя, и лапки беленькие.
Не зря на ее укоряющий вопрос «Ты посмотри, на кого ты похож?» я всегда отвечал – на папу! Устами младенца глаголет истина.
Да и за что, спрашивается, ругать-то? За наследственность и семейные традиции?
Это еще посмотреть надо, кого из нас ругать следует!
После ужина весь коллектив дружно, наперебой, расспрашивал участников и соучастников обо всех перипетиях этой редкостной рыбалки, вытащив нас четверых на импровизированную сцену и требуя мельчайших подробностей этой истории.
Я мужественно защищал и себя, и репутацию нашей семьи, а отец и особенно дядя Боря изображали всю картину в лицах очень оживленно, артистично и даже талантливо – впечатления окружающих просто зашкаливали за все 12 баллов!
Получился самый настоящий концерт под открытым небом, вызвавший настоящий фурор у публики, от которого небеса чуть не рухнули на землю!
Гром оваций непрерывно потрясал всю округу как залпы башенных орудий!
Восхищенные крики «Ля Березина!», «Три тысячи чертей!» и другие пиратские ругательства эхом отражались от леса, усиливая акустику и создавая полное впечатление кипящей смертельной абордажной схватки целой пиратской эскадры!
Дым и искры от костра придавали реальности этой картине.
Этот гром оваций и целая буря эмоций завершились всем известными песнями, исполняемые хором под две гитары под и аккомпанемент ложек по пустым мискам и ведрам:
А потом весь лагерь в свете костра, дружно хохоча, торжественно поздравлял меня с редкостным уловом и единодушно присвоил мне почетное звание «самый лучший рыбак ЭНИМСа» и эксклюзивный титул «Человек джунглей».
А Санька вдобавок к титулу «Фулюган какой-то» получил еще и титул «Веселый Роджер, подстрекатель взятия на абордаж адмиральских кораблей»!
А еще общим собранием приняли постановление приобщить Саньку к подводной охоте, при соблюдении всех возможных и невозможных мер безопасности конечно же!
Вот так вот люди становятся знаменитыми! Мгновение – и ты уже знаменит!
От великого до смешного – один шаг, но и от смешного до великого – тоже!
Но два наряда вне очереди на кухню от отца я все же схлопотал, сразу после торжественного присвоения звания – за несоблюдение субординации, и в воспитательных целях - чтобы другим неповадно было так обращаться с Адмиралами.
Так что никто не пожалел, что меня взяли на взрослую рыбалку. Ни один человек!
Такое не забывается всю жизнь, и всю жизнь хочется испытать подобные чувства еще и еще и еще раз.
Тактика семейных походов, пакетбот с бортовым мотором Тюммлер, голодные мухи, довольные рыбаки и сытые туристы
Специфика семейных походов требует гарантированного обеспечения безопасного и как можно более комфортного отдыха всем членам семей туристов – и женщинам, и детям. Иначе потом никого из них в походы не заманишь никакими коврижками.
И тогда придется страстным рыбакам и охотникам в отпуске изнывать от скуки в различных домах отдыха и санаториях, либо на тещиной даче, ковыряясь в грядках и т.д.
Кроме этого у таких семейных компаний есть куча самых разнообразных интересов, иногда и диаметрально противоположных друг другу. И у детей – тоже.
Поэтому место для лагеря должно удовлетворять целому ряду критериев – иметь удобный подход к берегу, а еще лучше к пляжу, песчаной косе, мелкому перекату – это обязательно. И чтобы поблизости был родник или ручей с чистой водой, на Угре это не редкость, и лес чтобы был не лиственный, в котором живут комары, а в мокрых местах – и змеи, а сосновый, на возвышенности, иначе зажаришься на солнце. И дрова в нем есть. Это тоже обязательно.
И, желательно, чтобы и деревня была в пешей доступности, и грибы, и ягоды, и хорошие места для рыбалки и подводной охоты.
Но это уже необязательно – ведь у нас был «пакетбот» с Тюммлером – настоящая палочка – выручалочка на все случаи жизни.
Такие классные места на любой речке не валяются – их, можно сказать, считанные единицы, поэтому практически сразу же, буквально на следующий день, начинались поиски нового подходящего места километрах в 30-40 вниз по течению.
Для того чтобы к концу похода, к определенному числу прибыть в оговоренный заранее пункт, где нас будут ожидать машины и автобус, специально для таких целей выделенные профсоюзом от предприятия.
Ведь на электричках и рейсовых автобусах, да еще и с пересадками, не наездишься – и барахла, и народу много, это еще один поход будет, «автобусно–электричечно-пешедральный», где запросто можно растерять половину участников, особенно мелкого калибра, не говоря уж о вещах.
Фото автора. Пакетбот с «генератором свободы»
Поэтому на следующий же день снаряжалась экспедиция «спецназначения» из двух или трех, а когда и четырех байдарок, отплывающих вниз по течению и решающих определенные, четко поставленные Адмиралом задачи – найти и пометить места для подводной охоты, для рыбалок, а заодно и пробежаться по окрестным лесам в поисках перспективных грибных и ягодных мест, да и просто интересных достопримечательностей округи.
Задача была рассчитана на целый день. А потом – лежи, загорай…если успеешь.
А сам Адмирал, обязательно с кем-нибудь вдвоем, отправлялся на «пакетботе» с безотказным Тюммлером в дальний поход с целью подыскать два – три места для будущего лагеря, одновременно присматривая все интересные, а также могущие представлять опасность места по дороге туда и обратно и нанося их на карту.
Для этого и требовался второй член экипажа, а так же для безопасности и на тот случай, если откажет мотор, ведь подниматься в одиночку далеко вверх по течению – это занятие на очень большого любителя.
На обратной дороге Адмирал брал эти байдарки на буксир и тянул весь караван в лагерь.
Оставшиеся в лагере мужчины и весь женский и детский «контингент» дообустраивали лагерь, ходили за продуктами в близлежащую деревню, за сеном для постелей и т.д., а в оставшееся послеобеденное время – и на разведку мест, находящихся от лагеря вверх по течению. Ну, и заодно «выпасали» нас, ребятню.
Дежурная семья кашеварила на кухне и приглядывала за лагерем, отгоняя непрошенных гостей типа деревенских собак, диких кошек, ежиков и коров, которые тоже, бывало и такое, забредали в наши пенаты.
И показывая, что все под контролем всем остальным посетителям, например, излишне любопытным деревенским ребятишкам, прибегавшим на шум и гам поглазеть на новых соседей.
Все остатки от трапез сразу складировались в «спецведра» и ставились в холодок, в специально для этого выкопанный «холодильник» недалеко от уреза воды – для дальнейшего прикармливания рыбы – раз, и чтобы мух не разводить – два.
Все было продуманно до мелочей и работало как швейцарские часы, если бы не «человеческий фактор».
Ох уж этот «человеческий фактор», кипятящий разум возмущенный и зашкаливающая изобретательность иезуитов
В общем, все были при деле, скучать и бездельничать никому и в голову не приходило, но с некоторыми туристами Адмиралу иногда все же приходилось излишне «власть употреблять» при распределении текущих обязанностей, конечно же применяя юмор и орудуя общественным мнением, морским законом и принципом «кто не спрятался – я не виноват».
И не только адмиралу приходилось прибегать к юмору, этому обоюдоострому оружию.
В ответ эти личности тоже применяли юмор, руководствуясь принципом «бей врага его же оружием» и правилом «кто на меня с мечом пойдет, тот от меча и погибнет».
В ход порой шли даже «запрещенные приемы», которые однако воспринимались всеми как дружеские шутки и розыгрыши, а порой и как «симметричные» ответы на подобные же проделки своих товарищей по походу.
То в сапог засунут лягушку и чья-нибудь жена или мама с визгом скачет по лагерю на одной ноге.
То к столу приклеят дно кружки на лак для ногтей, то привяжут длинной леской пару пустых консервных банок к кедам, то приклеят к зеркальцу фото бабы Яги из журнала, аккуратно вырезанное по размеру зеркальца, то на палатке адмирала все увидят приколотый лист с надписью помадой – «Морской Карлсон, который живет в палатке» …то прикрутят на дерево указатель – «Адмиралтейство, тут черти водятся, спасайся кто может».
Ну это конечно же женские шуточки.
То ящерицу девчоночке засунут за шиворот платьишка, вот где визгу-то!
И разорванное до пупа платье! И море слез!
А потом по всему лагерю разносятся звуки звонких отцовских затрещин изобличенному шутнику (это не я, честное слово – не я – мне так шутить воспитание не позволяло).
Мужчины же наши шутили только над мужчинами и куда как более изобретательно.
То вечером в отместку на розыгрыш засунут кому-нибудь в сигарету обрезок новогоднего «бенгальского огня», и весь лагерь наблюдает этот фейерверк – это явно «домашняя заготовка» шутника.
То в ответ на бенгальский огонь запечатают в сигарету обрезки кинопленки, но уже днем – чтобы весь лагерь мог полюбоваться, как эта «Дымовуха» вылетает из губ ошалевшего от глотка едкого дыма курильщика и носится вокруг него с шипением и дымом как Змей Горыныч! Это тоже явно домашняя заготовка.
Мы тогда жили на Шаболовке и недалеко стояла знаменитая Шуховская телебашня, так что недостатка в пленке для дымовух не испытывали.
То вместо положенных «вечерних» 100 грамм водки тайком нальют кому-нибудь в кружку «Огуречный лосьон», а в ответ на невольно вырвавшийся недоуменный возглас – «Что это за гадость такая?» мужчины хором отвечали, адресуя ответ его жене:
– Маша! Твой муж выпил твой огуречный лосьон Какой у тебя муж алкаш все-таки, и как ты с ним живешь? То тертого хрена умудряться напихать кому-нибудь в тюбик с зубной пастой, то столовую ложку соли в кружку с кофе, неосмотрительно оставленную на пеньке, шарахнут…
Вот пришел хозяин кофе с забытыми сигаретами и неторопливо, со смаком, затянулся, выпустил фасонистыми колечками дым и, оттопырив мизинчик, сделал долгожданный глоток ароматного, приготовленного «с душой» кофе «Сантос», приготовясь посмаковать этот божественный напиток - из той же кружки, из которой он только что уже пил и которую только что оставил, бегая за сигаретами.
Взрыв мозга, глаза на лоб, весь кофе вылетает наружу как из пульверизатора – эффект просто потрясающий и для этого любителя кофе, и для зрителей - до глубины души, до основанья, а затем…
А затем… следовал долгий мозговой штурм кофемана в поисках шутника, а потом мозговой штурм в поисках самых иезуитских, самых изощренных способов мести, чтобы не насторожить, чтобы не вспугнуть жертву, и ведь находили способы! И какие!
Кто из Вас откажется от пары вареных отборных «крупнючих» раков в миске, переложенных отварным укропчиком и от запотевшей бутылки холодного пива в жаркий послеобеденный полдень?
Которые Вам на блюдечке приносит дежурный по кухне со словами – это твоя порция, всем другим я уже раздал.
Да конечно же никто!
А эти «все другие», затаив дыхание, наблюдают за развитием событий издалека, предупрежденные о предстоящем отмщении.
Вот уже сделан первый продолжительный глоток пива из горла запотевшей бутылки, пораженной уровнем сервиса жертвы доверия, и слышен восхищенный возглас – жить хорошо, а хорошо жить – еще лучше!
За этой констатацией факта следует попытка оторвать у красного рака «шейку» и сразу же – изумленный вопль и размахивание руками – внезапно оживший рак вцепился в ладонь своего невольного мучителя обеими клешнями намертво!
А ведь всего то и надо, что заранее выловить пару живых раков и переложить их ватой, смоченной водкой, припрятать в холодке в выкопанной у ледяного родникового ручья ямке вместе с оторванной от сердца бутылкой пива, а потом, дождавшись своего дежурства, улучшить момент, дождаться когда вытащенная из холода бутылочка отпотеет, замаскировать раков на тарелочке отваренным укропом – и вперед - «кипит наш разум возмущенный…» - к отмщению! И обязательно при большом стечении народа!
Кстати, за эту довольно таки жестокую шутку этот шутник получил титул «Кулинар», после чего прозвище «Кулинария» само собой приклеилось и к его ни в чем не виноватой (ой ли?) жене.
То поздно вечером, когда и на улице то хоть глаз коли, подкинут в палатку, под подушку главы семейства хороший пук крапивы, и он и все его семейство посреди ночи вылетает наружу с криками «Змея в палатке! Укусила меня за руку, заррраза!», переполошив весь лагерь, который потом долго и опасливо перетряхивает и свои «лежбища».
Конвенция, только конвенция и угроза пожизненного рабства
Этот массовый переполох всколыхнул широкие «матриархальные» массы, до ужаса боящиеся змей, и вынудил общество принять Конвенцию, запрещающую использовать в розыгрышах «змеиную» тему под любыми соусами.
«Матриархальное» крыло долго и с пристрастием разбиралось, а не хотел ли и пострадавший своими ночными криками про змей таким вот неожиданным образом разыграть, отомстить обидчику, не принимая во внимание панику всего остального лагеря?
Но докопаться до истины дамам в этот раз так и не удалось.
Тогда, чтобы исключить любые шутки со змеями и была принята конвенция.
Нарушителю конвенции грозил пожизненный перевод на кухню в качестве заготовителя дров и мойщика посуды, и без права подачи апелляций!
На робкие замечания мужчин об угрозе возрождения махрового матриархата и попытке введения рабовладельческого строя последовал зловещий вопрос – вы что, тоже шутки со змеями шутить затеяли?
Поэтому от дальнейших дебатов на эту тему все мужчины поспешили воздержаться.
Но все равно, не смотря ни на какие конвенции, на каждый розыгрыш норовили обязательно ответить розыгрышем.
Нарушитель конвенции, разбор полетов ужасно изобретательного и мстительного «тещиного гуся», контрибуции и «честное кулинарное».
Недолго этот мстительный «Кулинар», классически подавший месть, это «острое блюдо», именно в холодном виде, ходил гоголем.
Палатка «Кулинара» стояла несколько на отшибе от остального лагеря - это была молодая бездетная пока пара, можно сказать молодожены, чтобы им никто не мешал «ворковать» по ночам.
Чем и воспользовался «народный мститель» в полном объеме.
Буквально через пару дней эти голубки - «Кулинар» со своей женой «Кулинарией» самым ранним утром, когда еще только светало, когда самый крепкий сон и человек спросонья ничего сообразить не в состоянии - вылетели из палатки турманами, разбуженные истошными гусиными криками, оглушительно раздающимися прямо между ними.
Вы когда-нибудь слышали вблизи гусиные крики тревоги? Да еще в маленьком закрытом со всех сторон помещении – в палатке? Да еще ночью, да еще спросонья?
Это Вам не мелодичное «Гагаканье», доносящееся из поднебесья - это рев истошной пожарной сирены!
И по тональности, и по силе звука, и по своей истошности! Не зря говорят, что гуси Рим спасли – видать орали так, что весь Рим на ноги подняли. А всего то и надо было додуматься:
примотать гусиный манок к шлангу насоса для надувного матраса лейкопластырем; склепать из двух пустых жестяных банок из под кофе подобие рупора и вставить манок с шлангом внутрь этого «мегафона»; удлинить этот шланг за счет шлангов таких же «лягушек», выпрошенных под благовидными предлогами у всех у кого только было можно и даже у будущей жертвы; заготовить прут в пару метров длиной и связать его с ведром, подвешенным на ветке дерева над входом в палатку.
А потом под утро бесшумно подобраться к палатке, установить «насторожку», залить в ведро воды и длинным прутом осторожно просунуть шланг с манком внутрь палатки, поближе к изголовью, ведь никаких «молний» на палатках тогда не было, тихо завернуть за угол палатки и с наслаждением топтать насос-лягушку, пока хозяева палатки не вылетят наружу как из пушки!
А потом «делать ноги», пока не словили «на горячем» - не пойман – не вор!
Но сначала ведь надо было все это придумать, подготовить, испытать, чтобы наверняка сработало, без осечки!
Этот «кошмарный мститель» был тоже молодой человек, тоже еще не родитель, да еще и охотник, набравший с собой утиных манков и даже гусиный манок – на случай охоты конечно, не для хулиганства. Вот он и пригодился. И инженерная смекалка.
Его видать еще и пьяный рак очень крепко обидел, и изобретательность, с какой его выставили в смешном виде, вот он и постарался ответить не менее изобретательно.
Ведь вся молодежь – максималисты. Сначала делают, потом думают. И перестарался.
И это молодоженам еще крупно повезло, что мститель их не криками гагар разбудил, это вообще сплошной ужас – чисто леший хохочет, аж мороз по коже, даже и не у спящего, даже и у вооруженного человека!
Непроизвольно вылетаешь с ружьем наперевес и ночью, и днем, и из палатки, и из избушки, стоит только гагарам заорать даже и в тридцати метрах от тебя, если ты их не видишь, конечно, или слышишь впервые.
Но и гусиных криков, раздающихся из «мегафона» прямо под ухом, хватило за глаза, да еще, вылетев из палатки, молодожены споткнулись об хитро настороженную поперек входа хворостину и приняли сверху поток воды из подвешенного сверху ведра, окончательно уверивший их в том, что наступил конец света.
Гуси уже не орали, зато орали супруги - в тумане, за кустиками, в предрассветной тишине!
Мамочки мои! Изверги! Душегубы бессердечные! Да что же вы делаете! Кошмар! Кошмар! Олежек, ты живой? – кричал в предрассветном тумане женский голос.
Но его напрочь перекрывал мужской бас – убил! Обоих убил! Два раза убил! Где он взял пожарную сирену? Чуть заикой не сделал! Капкан соорудил! Изобретатель хренов! Нет уж, со мной так нельзя! Ну, я тебя проучу! Ты у меня за все заплатишь! Ты меня век помнить будешь!
Переполох в лагере получился еще похлеще, чем первый ночной «змеиный» переполох.
Весь лагерь примчался на помощь, только детей матери держали кого за руку, кого за воротник, а кого и у груди в охапке, выглядывая из своих палаток.
Некоторые мужики даже с топорами прибежали, хорошо, что не с ружьями – те лежали в чехлах – чтобы ребятня не добралась, а патроны хранились отдельно, у Адмирала в палатке. На всякий случай.
Очередной разбор полетов. Закон есть закон. Дьявольский соблазн и неожиданно хитрая месть «Кулинара»
Все отлично понимали чьих рук это дело, да шутник и сам сдался с повинной, сходу дав показания следствию и выразив чистосердечные признания и раскаяние.
А кроме этого – и выложив все мотивы преступления.
Тут были и опрокинутое холодное пиво, и пьяные кусачие раки, и потеря веры в человечество, и подначки товарищей, и шуточки жены, грозившейся все рассказать теще – при малейшем проступке мужа. И совершенно бессердечная теща, которая так и норовила сжить зятя со свету за малейшую оплошность, и тот ад, который ему был уготован дома при разглашении женой этой семейной тайны. И отсутствие собственного жилья, и мудрость «с волками жить – по волчьи выть».
Про кого была эта последняя сентенция – про «Кулинара» или про тещу, он не пояснил, перейдя к гвоздю программы.
Я готов возместить моральный ущерб, но при условии, что никаких «симметричных» розыгрышей со стороны «Кулинара» больше не будет – раз, будем считать, что мы квиты!
И при условии, что закон восторжествует – два, ведь никаких «змей» я не применял? А нет змей – значит нет и нарушения конвенции – так? Так!
И еще, змей нет, но есть спиннинг – и с этими словами он принял из рук жены редкостный спиннинг, на который с неприкрытым восхищением и с черной завистью поглядывали все наши рыбаки – тогда ведь все спиннинги были или клееные бамбуковые, или «дубовые» стеклопластиковые, которыми можно было забросить только тяжелую блесну. И только на толстой леске, что напрямую сказывалось на уловах далеко не в лучшую сторону. Щук ловить пойдет, а вот голавля, язя, жереха… очень проблематично.
А это был совсем другой спиннинг. Ручной работы, самостоятельного изготовления – любовно выделанный из стальной рапиры, продавались тогда такие в спортивных отделах магазинов, и недешево стоили – около 10 рублей – как литр коньяка!
Но ценность спиннинга была в том, что его тщательно довели шкуркой, формируя профиль сечений, обеспечивающий и гибкость, и «хлесткость» и прочность – инструмент снайпера, а не спиннинг, продолжение руки и взгляда.
Да еще и покрытый черным хромом – чтобы не ржавело это произведение инженерного искусства и служило вечно. И катушка была ему под стать – перебранная, установлена даже не «на конуса», а «на шарики», барабан вращался легче легкого от самой невесомой приманки – настоящий рыбак ни секунды не задумываясь душу Дьяволу отдаст за такую снасть!
И вот этот спиннинг он и протягивал Кулинару – считай, что я тебе заплатил за все, дай честное слово, что мы квиты, тогда и получишь спиннинг.
И еще – вытирай его после каждой рыбалки и смазывай спиннинг и катушку нейтральным ружейным маслом.
Тогда этой снасти сносу не будет, на весь твой век хватит!
И добавил с хитрецой – ты меня теперь век не забудешь! А забудешь, так твоя жена с тещей тебе хором напомнят.
Ошалевший от счастья Кулинар, перехватив спиннинг, торжественно поклялся – «Даю честное кулинарное слово!» - и всем товарищам даю слово, и тебе тоже, «тещин ты гусь кошмарный, а не лапчатый».
Лучше бы ты свою тещу кошмарил, глядишь, она бы и присмирела, но за спиннинг я тебе все прощу, и даже этот утренний душ - не сахарные, не растаем.
Вот так Кулинар тут же, «не отходя от кассы» отомстил таки своему обидчику при всем честном народе, причем самым неожиданным, нестандартным образом, накрепко приклеив к нему прозвище. И слово свое «кулинарное» при этом не нарушив!
В общем, юмор этот, розыгрыши, приобрели характер стихийного бедствия, но они же доставляли и много поводов для смеха непострадавшим в этот раз турикам, и даже сплачивали коллектив, вызывая законное чувство гордости – вон у нас люди какие веселые, находчивые и изобретательные!
И обеспечивали сохранение равновесия личностных отношений в коллективе, и обостряли инстинкт самосохранения шутников, не позволяя никому переходить границы дозволенного, а то «всей деревней бить будут».
Бабий бунт и очередные попытки насаждения матриархата путем угрозы лишения «злостных шутников» «самого что у них есть дорогого»
Инцидент этот вроде бы был исчерпан, народ успокоен и даже посмеялся, но в глубине особо впечатлительной половины человечества «зрели гроздья матриархального гнева» - тут и там слышалось – достали эти мужики, живем как на войне, ходим как по минному полю, спать ложиться страшно – не знаешь кто, чего, когда и где еще учудит, но то, что учудит – это знаешь совершенно точно!
Никаких нервов с ними не хватает! Так и разрыв сердца получить можно! Или заработать язву желудка! Я уж не говорю про лишние морщины, преждевременную седину, горючие слезы и душевные раны.
К вечеру дамы сформулировали все свои соображения на этот счет и после ужина выступили с категоричным требованием обуздать такие, как они выразились, «дикие выходки», ввергающие в ужас весь лагерь, включая детей!
Подумайте – чему вы детей научите? Какой вы им пример подаете?
И даже предложили механизм сдерживания, заключавшийся в том, что «злостный шутник» будет обязан отдать своей жертве в виде штрафа самое дорогое, что только у него есть.
И пояснили – вот ты, Саша, отдашь свое подводное ружье, а ты, Олег – отдашь свою польскую палатку, и т.д., а ты, Борис, отдашь свой Тюммлер!
А мы скажем вам когда и кто из вас проштрафился!
Эк их занесло! В этом и была их стратегическая ошибка, и, одновременно, и «Ахиллесова пята».
Ишь чего удумали, отдать самое дорогое, да еще и по их команде - опять матриархатом повеяло!
Какой же это адмирал без Тюммлера? Да никакой!
Дядя Боря враз определил, что в случае чего именно он понесет наибольшие потери от засилья отжившего свой век матриархата, отринутого еще в каменном веке как строя, мешающего жить человечеству.
Во первых, его хотят буквально обезоружить, вырвать «бразды правления» - запретить использовать юмор, абсолютно необходимый как для ненасильственного управления массами, так и для получения от этих масс «обратной связи», массы то тоже бывало шутили над Адмиралом. Да еще как шутили!
Тут сразу становилось понятно, где и с кем он «перегнул палку», а кого и еще «поднапрячь» можно на службу обществу. Как тогда жить будем?
Во вторых – лишить мотора, этого «генератора свободы»!
Совсем недавно Адмирал практически «поставил крест» на Тюммлере и очень ясно понял что это такое, на собственной, так сказать «шкуре». Да ни за что!
В третьи, если это и произойдет, то он, чтобы сохранить адмиральскую честь, будет просто вынужден подать в отставку! Честь превыше всего!
И Адмирал бесстрашно ринулся на защиту и своей личной, и адмиральской, и мужской чести! И Тюммлера…
Глава 2: Неожиданные Союзники Время действия:22 марта 2025 года, 23:59 Место действия: Заброшенная промышленная зона, старт гонки Темная ночь, освещенная лишь луной и редкими уличными фонарями, казалась идеальной для незаконной гонки. Джонни сидел за рулем своего Nissan GT-R, готовый к старту. Машина привлекала внимание своим агрессивным внешним видом: широкие колесные арки, карбоновые вставки и массивное заднее крыло, которое улучшало прижимную силу на высоких скоростях. Под капотом у GT-R был твин-турбо V6 мощностью 600 лошадиных сил, что позволяло разгоняться до 100 км/ч меньше чем за 3 секунды. Внутри машины царила атмосфера высоких технологий: цифровая приборная панель, гоночные сиденья Recaro и специально настроенная подвеска, идеально подходящая для экстремального вождения. Рядом с Джонни стоял Макс, проверяя последние данные на планшете. — Мы готовы? — спросил Джонни, пристегивая ремень безопасности. — Абсолютно, — ответил Макс. — Все системы работают идеально. — Хорошо. Мы это сделаем, — сказал Джонни, глядя вперед. Сигнальный флаг взлетел вверх, и гонка началась. Джонни и Картер рванули с места, их машины разрезали тишину ночи ревом моторов и визгом шин. Время действия:23 марта 2025 года, 00:05 Место действия: Заброшенная промышленная зона, середина трассы Джонни шел впереди, уверенно лавируя между препятствиями. Внезапно, из-за угла выехали несколько полицейских машин с включенными сиренами. Это были Dodge Charger Pursuit — мощные и быстрые машины, специально оборудованные для преследования. Их 5.7-литровые V8 двигатели выдавали 370 лошадиных сил, что делало их серьезными соперниками на дороге. — Черт, полиция! — выругался Джонни, резко сворачивая влево. — Они нас не отпустят, — предупредил Макс. — Держись крепче. Погоня началась. Полицейские машины преследовали Джонни, пытаясь окружить его. Джонни маневрировал между заброшенными зданиями, стараясь запутать преследователей. Гидравлический ручник и высокопроизводительные тормоза Brembo позволяли ему мгновенно менять направление движения. — Справа! — крикнула Кира, которая следила за ситуацией по камерам. Джонни резко свернул направо, едва не задев стену здания. Полицейские машины были вынуждены сбавить скорость, чтобы не врезаться. — Отличный маневр, — похвалил Макс. — Но они все еще на хвосте. — У меня есть план, — сказала Кира по рации. — Впереди есть старый мост, он ведет в заброшенный район, полиция туда не сунется. — Принято, — ответил Джонни, ускоряясь. Время действия: 23 марта 2025 года, 00:15 Место действия:Старый мост, заброшенный район Джонни выехал на старый мост, полицейские машины все еще преследовали его. Мост был узкий и старый, с обрушившимися перилами и ржавыми конструкциями. Едва удерживая машину на дороге, Джонни использовал все возможности своего GT-R, чтобы избежать столкновений. — Держись крепче, — предупредил Джонни, ускоряясь. Машина пронеслась по мосту, едва не касаясь ржавых конструкций. Полицейские машины попытались последовать за ним, но одна из них не удержалась и сорвалась с моста, упав в реку. — Минус один, — прокомментировал Макс. Время действия:23 марта 2025 года, 00:17 Место действия:Полицейский штаб, переговорная комната — Что у вас там происходит? — раздался голос капитана Блейка по рации. — Подозреваемый направляется в заброшенный район, — ответил сержант Томпсон. — Мы потеряли одну машину, мост слишком опасный. — Нам нужно перекрыть все выезды из района, — сказал капитан Блейк. — Томпсон, отправляй группу на южный и восточный выезды. Джонсон, займись северным и западным. Мы не должны дать им уйти. — Принято, — ответили оба офицера. Время действия: 23 марта 2025 года, 00:20 Место действия: Заброшенный район, узкие улочки Джонни лавировал между старыми складами и заброшенными зданиями, пытаясь сбить полицию с толку. Он резко свернул в узкий переулок, и полицейские машины не смогли за ним последовать. Благодаря своему опыту и мощному автомобилю, Джонни с легкостью преодолевал препятствия, избегая столкновений. — Мы почти ускользнули, — сказал Макс. — Еще немного. — Вижу выход, — сообщила Кира. — Слева через два квартала. Джонни свернул налево, и, наконец, полицейские машины остались позади. Он выехал на открытую дорогу, свободный от преследования. — Мы сделали это, — радостно воскликнул Макс. — Мы сбежали. — Но гонка ещё не закончена, — напомнил Джонни, глядя вперед. — Картер всё ещё впереди. — У нас есть шанс, — уверенно сказала Кира. — Главное — не сдаваться. И Джонни снова нажал на газ, устремившись вперёд, навстречу своей судьбе и новой битве с Картером.
— Вылазьте, — скомандовал Борис Валентинович и сам вышел из машины.
Водитель остановил УАЗик недалеко от фермы и сразу развернул его задом. Близнецы вылезли и подошли сзади автомобиля. Борис открыл заднюю дверь и откинул кверху дверь крыши. Братья залезли в багажное отделение и сели по разные стороны на предусмотренные откидные сидения. Водитель закрыл дверь, оставив при этом дверцу крыши открытой.
— Ну что? Действуем, как договаривались, — серьезным голосом произнес Борис. — Я задом сдаю к ферме, сбиваю зомбарей, сколько получится, отъезжаю вперед, и вы их добиваете из автоматов через получившееся окно. Оно, кстати, может закрыться от тряски, сами смотрите. Если всё пойдет не по плану, то прикройте изнутри. Запаска не даст полностью закрыть, но всё же. Загоняю машину в ворота, Сережа цепляет прицеп, и уезжаем в закат.
— И как у вас это только получается? Синхронисты, — Борис сплюнул на землю и прыгнул за руль.
Машина взревела, и сзади загорелся белый фонарь.
Зомби у фермы оказалось намного меньше, видимо, основная часть разбрелась по своим покойническим делам. Борис Валентинович даже на миг призадумался, может, и этих отвести куда-нибудь в сторону, но решил придерживаться заранее принятого плана.
Автомобиль тронулся задним ходом и с разгона сбил несколько мертвецов. Зомби, конечно, не умерли, но переломанные ноги и руки обездвижили их, а значит, обезвредили.
Борис включил первую передачу, сдал немного вперед и, обернувшись назад, прокричал:
— Шмаляйте!
Братья высунули стволы автоматов и принялись одиночными выстрелами успокаивать бедолаг. Зомби падали и больше не вставали. Черепа их разлетались в разные стороны, словно взрывались изнутри.
Выстрел, еще выстрел.
Борис заметно нервничал, что-то не давало ему покоя. Неприятности он всегда чувствовал, так сказать, задней точкой.
— Не нравится мне всё это, — буркнул наставник. — Слишком легко.
Стрельба закончилась. Сережа вылез из УАЗика и осмотрелся.
— Загоняй, — скомандовал молодой человек и замахал рукой.
Борис снова включил заднюю передачу и загнал машину на половину кузова в гараж фермы. Сережа быстро подбежал и попытался подтащить прицеп за сцепное устройство, но сил у парня оказалось недостаточно. Борис Валентинович вылез, чтобы помочь, и в этот момент массивная дверь, разделяющая саму ферму от гаража, резко открылась, и в проеме показался двухметровый зомбарь. Толстый, килограмм двести на вид, лысый и в майке-алкоголичке. В руках он держал коленвал, предположительно от трактора.
— Я уж подумал, предчувствие стало меня подводить, — тихо пробормотал Борис Валентинович и постучал ладонью по кузову автомобиля. — Эй, двое из ларца, встречайте, сам фермер пожаловал.
Близнецы направили оружие в сторону тяжеловеса и нажали на спусковые крючки. Прозвучало пару выстрелов, и автоматы замолчали.
— Черт! — заорал Сашка. — Магазины пустые.
— Меняй на другие, — нервно ответил Борис.
— Нет других, у нас по одному на брата, — испуганно произнес Сашка. — Заряжать нужно...
Парень не успел закончить фразу, как зомби-фермер поднял тяжелую железяку над головой и швырнул прямо в проем окна, где сидели близнецы.
Сережа судорожно начал шарить руками по своему телу в поисках пистолета. Вспомнил, что оставил его в авто, и ринулся туда.
— Вы там живые? — заглянул Борис в багажник.
— Живые, — ответил Сашка, быстро заряжая патроны в магазин. — Аккурат между нами пролетел.
Сережа дернул за ручку передней пассажирской двери, но та оказалась заперта. Борис отпер ключом только свою дверь. Парень метнулся к задней, прыгнул на сидение и, вытянувшись всем телом, дотянулся до пластикового бардачка, в котором и лежал пистолет.
Толстяк медленно, шаг за шагом продвигался к машине. Покойник не хрипел и не рычал, как большинство зомби, только громко, глубоко и часто дышал, будто ему не хватало воздуха. Тело было темно-синего цвета с фиолетовым оттенком. Фермер схватил попавшуюся под руку лопату и швырнул в Бориса Валентиновича.
Мужчина выставил перед собой руки и отбил удар, корчась при этом больше от неожиданности, чем от боли.
Прозвучало несколько выстрелов. Сережа стоял, широко расставив ноги, и двумя руками держал пистолет.
— Мимо! — прокричал наставник. — Целься в голову или по ногам. Нам надо его обездвижить.
Выстрел, снова выстрел. Пули попадали в тело фермера и никак на него не влияли.
Толстяк будто разозлился, добрался быстрыми шагами до Бориса, схватил двумя руками за горло и приподнял над деревянным полом.
Сережа жал и жал на курок, но выстрелы прекратились. Магазин пистолета был пустой, и заряжать его не было времени. Парень схватил с пола лопату и принялся колошматить ею зомби по голове. Все оказалось напрасным, тот даже внимания не обращал на Сережины удары. Лицо Бориса Валентиновича стало темно-бордового цвета.
Послышалась автоматная очередь, следом еще одна. Пули проходили сквозь череп фермера навылет и превращали голову в кровавое месиво. Руки толстяка опустили тело Бориса на пол, тело продолжало обездвижено стоять на месте. Сергей обошел его спереди и ударом ноги в грудь уронил на спину.
Наставник лежал на деревянных досках пола, глотал воздух широко открытым ртом и кряхтел от боли.
Сережа нагнулся, чтобы поднять Бориса, но тот отдернул его руку и прохрипел:
— Цепляйте прицеп, я справлюсь.
Братья выбрались из багажника и под «раз, два, три, взяли» накинули сцепку на фаркоп УАЗика. Борис встал и кое-как забрался на место водителя. Двигатель не был заглушён. Мужчина взглянул на себя в зеркало заднего вида, капилляры глаз были лопнуты, и белки имели красный цвет. Машина тронулась и потащила прицеп с мотодрезиной по сельской дороге. Через несколько минут УАЗ остановился, из него вышел водитель, выключил передние полуоси, закрыл дверь крыши, и отпер ключом пассажирскую дверь.
— Мы же не будем показывать Ключнице нашу добычу? — холодным голосом спросил Сережа.
— Посмотри по карте, есть ли подъездные пути после станции, — ответил Борис. — Мы бы ее там скинули.
***
— Готовы? — улыбаясь, спросил Крантик девушек.
Маша и Ю стояли с надетыми на спину рюкзаками, и обе кивнули.
Мальчик подошел к окну и зажег спичку возле стекла. Грант держал ее двумя пальцами и всматривался в темноту. Спичка догорела и обожгла подушечки пальцев. Парень машинально выронил ее на пол и, увидев, что она потухла, не стал поднимать.
— Теперь ждем, — Крантик сел на стул и принялся смотреть в пол.
Прошло время, никакого взрыва не последовало.
— Пора бы уже, — печально сказал мальчик.
— Может, еще раз зажечь? — размышляла Мария. — Игорь Маркович уже пожилой, мог и пропустить сигнал, мало ли чего...
Громкий хлопок в соседском огороде не дал договорить девушке. Маша выглянула в окно и, присмотревшись, увидела, как все зомби на крыльце похромали в ту сторону.
— Еще минуту, и драпаем, — Маша встала у входной двери и приготовилась.
Друзья выждали некоторое время, открыли дверь и выбежали в сторону задней калитки. Добежав до забора, девушки встали, дождались Игоря Марковича и вместе пошли в лагерь.
***
— Наконец-то вкусный ужин, — Карандаш сидел за круглым столом в комнате отдыха, ел свою долю супа из пакетика и смотрел на горящие дрова в камине.
— Ешьте, Игорь Маркович, вы это заслужили, — сказала Маша и легла на свой диван. — Вы уж простите, но мыться я сегодня не буду, так спать хочется, что сил нет.
Девушка начала потихоньку дремать. Ей снился пионерский лагерь. Будто всё тут ухожено и облагорожено. Забор восстановлен, а перед столовой на грядках растут огурцы, помидоры, перцы и капуста. Рядом в небольшом загончике бегают поросята.
Из-за дерева к ней выходит Сережа с автоматом в руках, широко улыбаясь и поднимая дуло кверху, со словами: «Смотри, как умею», начинает очередью стрелять.
От этой стрельбы девушка проснулась и никак не могла понять, почему она не прекращается. В комнату вбежал Крантик и дрожащим голосом спросил:
— Слышите? На станции стреляют. Может, Борис Валентинович с Сережей вернулись?