У России очень мало тёплого побережья. Его буквально не хватает на всех. Отсюда переполненность курортов, отсюда непомерные цены – либо не слишком хорошие бытовые условия.
А теперь взгляните на это. Пляжи с белым песком в окружении зелени – на берегу чистых уютных бухт, где не бывает штормов:
Прозрачнейшая вода, удобные гавани, морской порт, уютные улочки старого города и (что немаловажно!) военно-морская база на Средиземном море:
И всё это могло быть российским! Почему Екатерина II отвергла щедрый дар короля Георга III, в 1780 году предложившего русской императрице этот райский остров?
Речь идёт об острове Менорка в Средиземном море:
По Утрехтсткому договору 1713 года он (как и Гибралтар) стал английской колонией. А в 1775 году англичане остро нуждались в военной помощи для подавления разгоревшегося в североамериканских колониях восстания. Король Георг III обратился к Екатерине с личным посланием, в котором просил направить в Америку 20-тысячный экспедиционный корпус. Императрица ответила отказом – ей самой предстояла война с Турцией (по итогам которой в 1783 году был присоединён Крым).
Английский король Георг III и русская императрица Екатрина II
Уговаривая императрицу, британский посол Гаррис перепробовал разные методы. Откровенно льстил, пытался играть на политических амбициях, заявляя, что «Россия слишком велика, чтобы рассматривать значительные события безучастно», и что «интересы Европы стали теперь интересами России». Екатерина знала цену этим словам и не поддавалась.
И тогда в ход пошёл «территориальный подкуп». Сначала русским собирались «сосватать» часть американских колоний. Но князь Потёмкин, через которого англичане пытались влиять на Екатерину, был настроен скептически: «Корабли наши с трудом могут выйти из Балтийского моря; как же вы хотите, чтобы они переплыли Атлантический океан? Если уж вы даёте нам что-нибудь, то пусть оно будет поближе к дому». Именно тогда Гаррис и предложил Менорку.
Остров Менорка в XVIII веке
Потёмкина идея воодушевила: «Подобное приобретение было бы памятником славы императрицы, воздвигнутым посреди моря». Но Екатерина и тут показала себя опытным и разумным политиком. По легенде, выслушав фаворита, она сказала: «Невеста слишком хороша, меня хотят обмануть».
Светлейший князь Потёмкин-Таврический и Екатерина II
И Екатерина была права! Вот слова из донесения посла Гарриса своему правительству: «Уступка Менорки будет вполне условна». Екатерина Великая не поддалась на обман, англичане проиграли войну с заморскими колониями, что привело к появлению США, а Менорка в 1802 году снова стала испанской.
О дровах мы говорили вчера, когда рассказывали про европейские леса и их исчезновение. Дрова очень долгое время были основным топливом – даже первые пароходы и паровозы топили именно дровами. Потом их заменили углём, потому что уголь – топливо более «калорийное».
– Как это, «калорийное»? Его едят, что ли?
Нет, просто количество тепла, которое даёт тот или другой вид топлива, измеряется в калориях на килограмм...
– А что такое «калория»?
Калория – это такое количество теплоты, которое позволяет нагреть 1 грамм воды на 1 градус. Скажем, в литре воды – 1000 граммов. Сколько нам нужно тепла, чтобы вскипятить литровый чайник? От комнатной температуры (20 градусов) до кипения (100 градусов) – разница 80 градусов. Умножаем 80 на тысячу – и получаем, что понадобится нам 80 тысяч калорий, или 80 килокалорий.
У дров теплота сгорания в среднем составляет около 3000 килокалорий на килограмм (то есть килограмма дров хватит для того, чтобы вскипятить примерно 37 литров воды – обычная задачка на деление). А у угля теплота сгорания – около 7000 килокалорий на килограмм, почти в 2 с половиной раза больше, то есть сжигая 1 килограмм угля, мы сможем получить уже свыше 90 литров кипятка! Так что уголь – топливо более «горячее», более эффективное, и не зря уже в XIX веке на уголь перевели все паровые машины и водогрейные котлы.
Но... при этом дрова всегда оставались «запасным игроком в команде». Скажем, первый пароход, который совершил плавание из Европы в Америку.
"Сириус" в порту Нью-Йорка
Назывался он «Сириус». Запас угля на этом пароходе был огромный – 450 тонн! Почти 8 железнодорожных вагонов. Но этого запаса на путешествие не хватило – и капитан тогда приказал начать разбирать на дрова сам корабль! Чтобы доплыть до Нью-Йорка, «Сириусу» пришлось сжечь в топках все мачты, настил палубы, поручни и даже мебель из кают пассажиров! Этот анекдотический (но реальный) случай потом много раз обыгрывался в разных историях (например, в романе Жюля Верна «80 дней вокруг света», где Филеас Фогг сжигает половину парохода «Генриетта», чтобы дотянуть до находящегося слишком далеко порта назначения).
Итак, дрова долгое время служили людям в качестве основного топлива (да что там говорить, много где служат и сегодня). Но проблема заключается в том, что для рубки дров нужен лес. И чем больше мы рубим дров, тем леса становится меньше. Вспомните сказки братьев Гримм или Шарля Перро. В большинстве случаев там упоминаются люди, которые собирают в лесу хворост – то есть опавшие на землю сухие ветви и сучья.
Жан-Франсуа Милле. Собирательницы хвороста
Потому что уже 500 лет назад в Европе рубить лес на дрова разрешалось только избранным! Греться дровами имели право короли, графы и герцоги с баронами. Простым людям дозволялось только собирать хворост – а за самовольную рубку леса по законам того времени лесник имел право повесить на первом же суку...
А это Ван-Гог о том же...
Помимо хвороста люди придумали довольно много способов заменить дорогостоящие дрова. В тех краях, где леса и деревьев мало – в лесостепях, степях, полупустынях, высоко в горах – дрова заменяли кизяком, то есть высушенным навозом. В северной Африке, в центральной Азии, в Гималаях люди (в основном старики и дети, потому что работа не тяжёлая) ходили по пастбищам и собирали навоз – коровий, буйволиный, овечий, верблюжий, кое-где даже человеческий. Дальше этот навоз смешивали с соломой и лепили из получившейся смеси одинаковые «кирпичики». Полученные брикеты высушивали на солнце и складывали в кучи для хранения...
Топливные брикеты из навоза (Индия)
Килограмм сухого коровьего навоза при сгорании даёт около 2000 килокалорий. Это меньше, чем у дров или угля, но тоже вполне приличная цифра. Даже в наше время в некоторых странах – например, в Пакистане или Индии – на таком вот «биотопливе» работают целые электростанции!
А вот другой вариант биотоплива... Рыба!
В тех краях, где леса мало, а рыбы много – скажем, в Ростовской, Астраханской или Волгоградской областях России – ещё не так давно печи для обогрева и приготовления еды часто топили сушёной рыбой, той же самой воблой, чехонью и таранькой. А в Сибири в качестве дров использовали щуку – в реках её было невероятно много, а за еду её жители Сибири в те времена вообще не считали. У сибиряков даже поговорка была: «Рыбы нет, щука есть». Сушеную щуку складывали в поленницы, как дрова. Горит рыба благодаря высокому содержанию жиров – жиры вообще хорошо горят, как животные, так и растительные. Всопмните, как может вспыхнуть масло на сковороде...
Кто читал приключенческую книжку Майн Рида – «Затерянные в океане»? Там описывается использование в качестве топлива спермацета, то есть вещества, содержащегося в организме кашалота. Внутри огромной головы крупного кашалота хранится около 10 тонн спермацета. Так что неудивительно, что в XIX веке, когда китобойный промысел процветал, спермацет при необходимости использовали и для освещения, и для обогрева.
Жидкий китовый жир – ворвань – также очень долго использовали и в качестве «дров» (то есть горючего), и в качестве светильного масла, и даже в качестве смазочного масла в тех же паровозах, пароходах и первых автомобилях. Ради жира было убито огромное количество китов – в середине XX века ежегодно добывалось по 30-40 тысяч животных...
Кстати, чтобы вытопить жир из кита, тоже нужно топливо, те же самые «дрова». Но где их взять в море? Возить с собой на корабле? Очень дорого и неудобно. И тогда китобои южного полушария придумали использовать вместо дров... птиц! Обыкновенных пингвинов.
Мясо пингвинов – штука малосъедобная, прежде всего из-за огромного процента жира, так что при наличии любой другой еды ради мяса на пингвинов не охотились. Но вот горят тушки пингвинов – благодаря всё тому же жиру – очень хорошо, передвигаются пингвины медленно, характер у них доверчивый и неагрессивный, а потому китобои (а также участники многих антарктических экспедиций) несметное количество пингвинов перебили «на дрова». Скажем, когда европейцы открыли Фолклендские острова, их называли «царством пингвинов». Но к началу 80-х годов прошлого века пингвины там были истреблены почти полностью...
Пингвины Фолклендских островов. Их отстреливали на дрова десятками тысяч...
Пингвинов в тех краях спасли... точнее, спасла война. В 1982 году между Великобританией и Аргентиной началась война за Фолклендские острова. В ожидании британского десанта аргентинцы заминировали побережье – установили десятки тысяч противопехотных и противотанковых мин. Разминирование – процесс медленный и дорогостоящий, поэтому даже сейчас на тамошних берегах всё ещё находятся обширные минные поля, куда человеку (если он не идиот и не самоубийца) заходить категорически нельзя. А вот веса пингвина для срабатывания мины оказалось недостаточно – и под защитой минных полей пингвины снова стали размножаться, их популяция начала медленно восстанавливаться, сейчас численность фолклендских пингвинов приблизилась к миллиону особей.
А что ещё можно использовать в качестве «дров»?
Ну, бензин, керосин и природный газ – это понятно. Эти виды топлива очень эффективны, лучше дров. Теплота сгорания у природного газа и у бензина – около 10000 килокалорий на килограмм. А вот из необычных (во всяком случае, для нас в России) видов топлива стоит вспомнить про... этанол, то есть этиловый спирт!
В Бразилии этанол производят из сахарного тростника, причём в очень больших количествах, и используют вместо бензина – в качестве топлива для автомобилей. И на автозаправках там продают спирт! (Помните, на днях мы рассказывали, что бензин когда-то продавали в аптеках?)
По сравнению с бензином спирт при сгорании даёт меньше теплоты (примерно 7000 килокалорий на килограмм), так что заправлять «спиртовые машины» приходится чаще и пробег у машин «на спирту» (по-английски такие машины называются «многотопливными», «flex-fuel») немного меньше. Зато спирт в тех краях стоит существенно дешевле бензина, и при его сгорании выделяется меньше углекислого газа, так что это топливо более «экологически чистое».
Применяется как чистый спирт (топливо «Е100»), так и смесь бензина со спиртом (скажем, топливо «Е85» содержит 85% спирта и 15% бензина).
Ну а самое энергоёмкое в природе топливо, самые эффективные «дрова» во вселенной – это газ водород. При сгорании 1 килограмма водорода выделяется в 10 раз больше тепла, чем при сгорании дров, свыше 30000 килокалорий! Но вот добывать и хранить водород – удовольствие дорогое, так что пока более-менее широкое распространение водородное топливо получило только для ракетных двигателей.
Экспериментальная археология – одно из самых интересных направлений в современной науке.
Классическая археология – это, как всем известно, прежде всего раскопки. Тщательно осматривается каждая мелочь, а затем – уже в рабочем кабинете – археологи пытаются на основе полученных данных воссоздать внешний вид поселений и образ жизни людей тысячи лет назад. Экспериментальная археология работает по-другому...
В этой науке нужно не просто придумать«как оно было» на основании собственных догадок и теорий. Здесь нужно попытаться максимально достоверно воспроизвести древние технологии – только, конечно, уже силами современных людей. Полученные при этом результаты бывают очень даже неожиданными.
Скажем, очень долгое время – почти до 80-х годов прошлого века – историки всего мира были убеждены, что каменные орудия труда ужасно неэффективны в сравнении с металлическими. «Зачем люди придумали медные и бронзовые топоры вместо каменных?» – спрашивали школьники на уроках истории. «Потому что каменным топором работать очень трудно и долго, – отвечали им учителя. – Медным топором дерево можно срубить за считанные часы, а каменным придётся работать несколько дней». Однако археологи-экспериментаторы сделали точные копии древних топоров из камня и попробовали срубить дерево и замерить время работы. Оказалось, что каменным топором дерево срубается вполне себе «быстро» – медленнее, чем стальным или медным, но не в десятки и сотни раз, как это предполагалось раньше! Всего за час работы нефритовым топором можно срубить довольно толстую сосну...
Участники научно-практического семинара испытывают каменные топоры на предназначенных для санитарной вырубки деревьях
Или, скажем, моаи – гигантские каменные статуи с острова Пасхи (Рапа-Нуи). Очень долгое время учёные спорили – каким же образом туземцы транспортировали эти статуи из каменоломен на склонах вулкана Рано-Рараку к месту установки? Ведь для этого многотонную каменную конструкцию пришлось бы передвигать на десятки километров! Кто-то высказывал предположения о неизвестных нам технологиях, а кто-то даже допускал «вмешательство инопланетян». Смогли «поставить точку» в этом споре именно экспериментальные археологи: сперва на бетонных моделях, а затем и на настоящих моаи острова они поставили эксперимент. Взяли длинные сплетённые из лиан канаты, обвязали ими голову моаи с разных сторон, пригласили физически крепких добровольцев, разделили на группы, напряглись, потянули – и... статуя в итоге «пошла»! В вертикальном положении, подобно тому, как грузчики на складах «кантуют» тяжёлые ящики.
Эксперимент с копией статуи с Рапа-Нуи
Кстати, за экспериментом с передвижением моаи наблюдал лично Тур Хейердал – норвежский учёный, один из первых в мире экспериментальных археологов. Ещё в 1947 году для того, чтобы доказать, что древние полинезийцы могли переплывать огромные расстояния в океане на примитивных плавательных средствах – лодках и плотах – он вместе с группой единомышленников построил «по древним технологиям» плот «Кон-Тики», на котором смог доплыть из Южной Америки до островов Туамоту, то есть за неполные 4 месяца пройти почти 7000 километров! Это был серьёзный удар по распространённым представлениям тогдашних историков о том, что «плавать через океан» (а не вдоль берегов) люди научились только в XV веке, во времена Христофора Колумба и Васко да Гамы.
Плавание на "Кон-Тики"
Успехи экспериментальной археологии произвели впечатление на очень многих людей. Стали появляться целые клубы «реконструкторов» – то есть людей, которые воссоздавали технологии разных исторических эпох, от первобытных охотников с каменными топорами и деревянными копьями до средневековых рыцарей в пластинчатых доспехах. Вместо того, чтобы читать бесконечные исторические хроники и спорить до хрипоты, скажем, «может ли стрела, пущенная из лука, пробить железный нагрудник?», они просто делали нагрудник, делали лук, стрелу, производили выстрел – и на практике оценивали, может или не может, а если может, то при каких обстоятельствах.
В 1978 году японский археолог Садзуки Ёшимура решил с помощью экспериментальных технологий разгадать загадку, которая будоражила умы людей уже сотни лет: он решил ни много ни мало построить египетскую пирамиду – и не просто пирамиду, а пирамиду Хеопса! Само собой, он понимал, что построить точную копию не получится, поскольку не хватит ни времени, ни денег. Однако он решил, что древние технологии вполне можно отработать на «масштабной копии». Ёшимура долгое время жил и работал в Египте (он даже был женат на египтянке), поэтому власти страны, подумав, дали ему разрешение на начало работ. С единственным условием – чтобы по окончании эксперимента, когда «современная» пирамида будет построена, она была разобрана. Ну, чтобы не разрушать исторический облик плато Гиза, где находятся великие египетские пирамиды и где планировалось производить эксперимент.
Что было известно в те годы о конструкции пирамид и технологиях их постройки? Не больше, чем известно учёным и сегодня. Итак, основная масса пирамиды выкладывалась из огромных «кирпичей» – блоков из довольно мягкого известняка весом от 2 до 10 тонн. Внутренние коридоры и погребальные камеры строились из твёрдых тяжёлых пород – гранита и диорита. Сверху пирамида обкладывалась известняковыми плитами, а на самый верх устанавливался пирамидион – своего рода «макушка», весящая более 10 тонн. Осматривая пирамиду снаружи и изнутри (что сегодня охотно делают многочисленные туристы), легко заметить, что каменные блоки пирамид уложены исключительно плотно – между ними невозможно всунуть лезвие ножа!
Какие технологии были известны древним египтянам? Если верить дошедшим до нас письменным свидетельствам, настенным изображениям и результатам раскопок, то технологии эти были весьма примитивны. Египтяне умели пользоваться рычагом, им были известны катки из брёвен и сани-волокуши, под сани для облегчения скольжения часто лили воду или масло. Пирамида строилась примерно в 2600 году до нашей эры. В те времена люди ещё не умели выплавлять железо (и тем более сталь), поэтому самое лучшее, на что могли рассчитывать строители – это инструменты (пилы и рубила) из меди и бронзы. Однако бронза и медь в те времена были очень дороги и выплавлялись в малых количествах, так что у большинства строителей инструменты были деревянными и каменными. Для измерений египтяне пользовались верёвками, они умели возводить земляные насыпи, ну и... Собственно, на этом всё. Четыре с половиной тысячи лет назад – это серьёзно.
Изначально Ёшимура решил построить копию пирамиды Хеопса, уменьшенную примерно в 7 раз. То есть экспериментальная копия в итоге должна была получиться 20 метров в высоту (вместо 146 метров) и 30 метров в ширину (вместо 230 метров). Однако японец очень быстро понял, что у него ничего не получится: предприимчивые арабы-египтяне, услышав о том, что начинает строиться копия великой пирамиды, тут же взвинтили цены на известняк «до небес». У исследователей не было столько денег, они не могли закупить необходимый для строительства камень!
Со вздохом археологи решили, что им «хватит» построить копию, уменьшенную в 13 раз – то есть высотой 11 метров и шириной (длиной основания) 17 метров. Это уже, вообще говоря, получалась не «пирамида», а, скорее, «пирамидка» – даже окружавшие пирамиду Хеопса многочисленные «пирамиды цариц» были выше в 3 раза. В общем, получалось, что японцы собираются выполнить строительную задачу, которую древние египтяне решали неоднократно и в больших количествах... Это сильно «опускало» проект с точки зрения рекламы и зрелищности. Но учёные всё-таки приняли решение идти до конца.
Неприятности начались практически сразу же. Выяснилось, что прочное скальное основание, необходимое для постройки пирамиды, в выбранном месте отсутствует. Скрепя сердце, исследователи пригнали ни грамма не древний экскаватор, выкопали яму под фундамент и залили (опять совсем не древнеегипетским) бетоном... А что им было делать? Иначе вообще весь эксперимент должен был провалиться, ещё не начинаясь... Цемент, кстати, пришлось закупать в Румынии – потому что предприимчивые египетские строительные фирмы снова оперативно взвинтили цены.
По современным теориям, известняковые блоки египтяне откалывали от скального массива весьма примитивным способом – вставляли в проделанные рубилами отверстия деревянные клинья и поливали их водой; клинья, набухая, откалывали кусок камня примерно нужной формы. Далее каменный блок оббивался всё теми же рубилами или распиливался медной пилой, под которую непрерывно сыпали песок. Здесь археологов-экспериментаторов ждал первый неприятный сюрприз: оказалось, что подобная технология изготовления блоков даёт огромный процент брака. Природный камень никогда не бывает абсолютно однородным – и глыбы часто раскалывались по внутренним трещинам совсем не так, как хотелось людям. Обычно из 10 отколотых археологами глыб только 3-4 годились для постройки, остальные представляли собой «мусор», отходы...
Дополнительные сюрпризы принесло измерение размеров «по-древнеегипетски», то есть обычными верёвками. Размеры у блоков получались одинаковыми только «очень примерно», с большими допусками. Когда строители начали укладывать эти блоки, то выяснилось, что щели между ними получаются очень даже большими – иногда можно было легко просунуть ладонь или даже руку. Совершенно не похоже на настоящую древнеегипетскую кладку – когда между двумя блоками не получится даже вставить банковскую карточку или всё то же самое лезвие ножа.
Незаконченный обелиск из древнеегипетского каменного карьера (Асуан). На поверхности обелиска сохранились линии разметки, а также следы от инструментов рабочих
Сущей мукой стала транспортировка 3-тонных вырубленных блоков по подготовленной заранее земляной насыпи. Блоки «ехать» упорно не хотели, тогда было решено «подмазать» катки, чтобы уменьшить трение. Трение действительно уменьшилось – но на мокрой скользкой насыпи стали проскальзывать и вязнуть ноги у рабочих, которые тянули блок за верёвки! Работа продвигалась с огромным трудом, затягивалась, деньги у исследователей стремительно заканчивались... В итоге Ёшимура не выдержал – к возведению пирамиды «подключились» ну совсем не древнеегипетские вилочный погрузчик и два подъёмных крана. И, если с транспортировкой «обычных» блоков всё-таки можно было обойтись «человеческими силами», пускай ценой огромных затрат времени и сил, то с пирамидионом (навершием) ситуация была «мёртвая» – без подъёмного крана поднять его на вершину пирамиды не получилось бы никак.
Итак, повторить триумфальный успех Тура Хейердала у Садзуки Ёшимуры не получилось. Как и было договорено с властями Египта, после завершения эксперимента пирамида была разобрана, так что нам с вами остались только редкие кадры кинохроники (обратите внимание на подъёмный кран):
Несмотря на неудачу, эксперимент японских археологов всё-таки дал ценные научные результаты. Хотя, конечно же, в большинстве отрицательные. Да, каменные блоки из известняка вполне можно откалывать с помощью деревянных клиньев, обрабатывать ручными рубилами и измерять верёвками. Но процент брака при этом очень высок – куда тогда делся весь строительный мусор, образовавшийся 4 с половиной тысячи лет назад? Это камень, он не гниёт и не ржавеет. Получается, что из «отходов производства» пирамиды Хеопса можно было возвести ещё одну пирамиду, причём не меньшего размера... Да и точность изготовления блоков оказалась чудовищно низкой – вряд ли такая понравилась бы фараону и его чиновникам... И это мы говорим о мягком известняке – а как насчёт гранитных глыб из погребальной камеры? Гранит – не известняк...
Вот всё, что удалось построить в ХХ веке...
Однако главной проблемой, обнаруженной во время эксперимента, стала логистика – то есть организация доставки материалов, транспортная инфраструктура, питание рабочих, организация труда и другие похожие проблемы. Плато Гизы – это пустыня, для «смазки» насыпей и банально для питья людей ежедневно требуется огромное количество воды. Воду (и продукты) исследователям в итоге пришлось подвозить автомобилями – в очередной раз закрыв глаза на «анахроничность», то есть на то, что во времена египетского Древнего Царства никаких грузовиков не было и в помине... В общем, даже для того, чтобы построить уменьшенную в 13 раз копию пирамиды Хеопса, потребовались колоссальные финансовые и временные затраты – причём сохранить «чистоту» эксперимента, то есть вообще не использовать современных технологий, у исследователей не получилось. Один подъёмный кран чего стоит... И (что самое интересное) простейшие математические расчёты показывали – построить пирамиду Хеопса в наше время за 20 лет (как это написано у древнегреческого историка Геродота) невозможно. Даже если «бухнуть» на такой эксперимент триллионы денег...
Означает ли это, что египетские пирамиды строили инопланетяне? Вряд ли. Тем не менее, получается, что мы очень многого не знаем о древнеегипетских технологиях, что наши представления о тогдашнем уровне развития науки и техники как минимум нуждаются в существенном улучшении. А ещё получается, что древние египтяне всё-таки знали что-то такое, чего не знаем мы. Так что учёным-археологам – и обычным, и экспериментальным – ещё предстоит очень много работы. Ну, если мы действительно хотим в итоге докопаться до того, «как оно было на самом деле».
В трагедии Шекспира «Макбет» три ведьмы пророчат королю: он может никого и ничего не бояться, «пока не двинется на Дунсинанский холм Бирнамский лес».
Деревню Бирнам и сегодня можно найти на карте Шотландии – она находится примерно в 20 километрах от Перта, округ Перт-энд-Кинросс. Не так далеко оттуда находится и Дунсинанский холм, на котором в 1054 году и в самом деле произошла битва между Сигурдом, эрлом Нортумбрии, и Макбетом, королём Шотландии...
Так выглядит Дунсинанский холм в наши дни
А вот Бирнамского леса вы в тех краях уже не найдёте, хотя когда-то он был обширным и дремучим.
Бирнамский лес ещё можно "застать" на гравюре 1800 года
Другой знаменитый английский лес из книг и фильмов – Шервудский лес, тот самый, в котором вместе со своими товарищами скрывался благородный разбойник Робин Гуд. Тысячу лет назад это был действительно довольно обширный лесной массив, он покрывал больше четверти площади графства Ноттингемшир, по оценкам историков – около 8000 гектаров, или 80 квадратных километров. Сейчас от этого леса осталось всего 400 гектаров, то есть 4 квадратных километра. Кот наплакал. Прятаться от злого Ноттингемского шерифа Робин Гуду сегодня было бы негде.
По данным учёных-палеоботаников, ещё не слишком давно – «всего» каких-то 6 тысяч лет назад – густые дремучие леса покрывали как минимум две трети Европы. Белка, прыгая с одного дерева на другое, могла добраться от Москвы до Лиссабона! Ещё тысячу лет назад тогдашние Париж и Лондон окружали леса, и в суровые зимы на улицы городов забегали волки и даже медведи... В современной западной и центральной Европе леса занимают менее 10 процентов площади.
Возникает вопрос – а куда же подевались эти сказочные обширные леса? Кто виноват в их исчезновении?
Подозреваемый № 1. Земля
Как выращивали рожь, ячмень, овёс, лён древние праевропейцы? Прежде всего они выделяли участок леса нужного размера и подсекали – то есть снимали часть коры так, чтобы деревья засохли. На следующий год высохшие деревья поджигали – огонь полностью уничтожал в том числе семена сорняков и личинки вредных насекомых. Когда сухие деревья прогорали до конца и земля остывала, люди расчищали поле и сеяли семена. Зола от сгоревших деревьев служила отличным удобрением, и примерно год-два расчищенный участок давал хорошие урожаи. Дальше земля истощалась. Участок забрасывали, он начинал медленно зарастать лесом. В зависимости от климатических условий и плодородности почвы, на восстановление леса на выжженом участке уходило от 20 до 60 лет. После этого цикл повторялся.
Подсечно-огневое земледелие в Финляндии конец XIX века. Художник Ээро Ярнефельт
В Финляндии и Швеции этот метод практиковали ещё в начале XX века, совсем недавно. От 200 до 500 миллионов человек по всему миру даже сегодня используют подсечно-огневой метод. У него есть свои плюсы: во-первых, он не требует использования минеральных удобрений. Во-вторых, если запасы леса обширны, а население невелико, то такой способ обеспечивает людей пищей стабильно на протяжении многих сотен и даже тысяч лет – потому что лес успевает полностью восстановиться к началу следующего цикла.
Подсечно-огневое земледелие поле под масличные пальмы. Современная Индонезия
Однако население Европы росло, расчищенные участки уже никто не забрасывал, люди изобретали новые методы агротехники: двухполье, трёхполье... Лесам попросту не давали восстановиться.
В XIV веке самой природой был поставлен чудовищный, но показательный эксперимент: началась страшная эпидемия чумы. За несколько лет умерла половина населения Европы. И что же? Леса сразу же начали «отвоёвывать своё назад», заброшенные людьми поля, деревни и даже города снова зарастали деревьями; «зачистка» Европы от лесов остановилась примерно на 200 лет. Но потом возобновилась с удвоенной силой.
Сожженый под пашню лес в Смоланде, Швеция. Начало XX века
Надо сказать, что очень долгое время расчистка, вырубка и выжигание лесов «под поля» считалась хорошим и богоугодным делом. Потому что в лесах обитали опасные дикие звери (сказку про Красную Шапочку вспоминаем), а ещё всякого рода разбойники, в лесах прятались беглые сервы (крепостные), а также подмастерья и послушники из монастырей... В общем, королевские власти уничтожение лесов в целом поощряли. Исключение составляли только особо выделенные (заповедные) угодья для охоты короля и самых важных вельмож.
Спохватываться западные европейцы начали где-то к середине XVI века, когда вдруг сообразили, что лес неожиданно стал превращаться в дефицит. Даже банальные дрова стали стоить ужасно дорого! Кстати, о дровах...
Подозреваемый № 2. Огонь
За холодный сезон на отопление одного дома площадью 100 квадратных метров сжигается приблизительно 10 кубометров дров. Само собой, это «в среднем» – потому что бывают бедные дома, а бывают «господские» замки... Справедливости ради стоит отметить, что хозяева средневековых замков были людьми бережливыми, и лишнего старались не тратить.
Видели картинки средневековых балов? Обращали внимание на то, что там дамы в плотных платьях, а кавалеры в толстых, нередко отделанных мехами, плащах? Не жарко им танцевать? Совсем не жарко, уверяю вас! По огромным сводчатым залам и коридорам зимой гуляли ледяные сквозняки.
В замках очаги и камины топили только в самых важных покоях – скажем, в господской спальне, на кухне, в спальнях для важных гостей. Остальные помещения обогревали «по остаточному принципу» – скажем, ставили небольшие металлические жаровни, в которые насыпали углей из того же камина. А охранники-солдаты часто нагревали в кухне... пушечные ядра! Разогретые ядра они уносили к себе в караулки и ставили на специальные подставки. Тоже «отопление».
Однако вернёмся к нашему вопросу. Можно ли было извести лес, вырубая его на дрова?
Сколько кубометров древесины даёт 1 гектар?
Многое зависит от густоты леса, от того, насколько деревья там высокие и толстые. Так что с одного гектара разного леса (напомним, что гектар – это квадрат со стороной 100 метров) можно получить и 50 кубометров дров, и 2000 кубометров дров. Пускай будет «что-то среднее», скажем, 1000 кубометров с гектара. Нетрудно подсчитать, что этого хватит на обогрев 100 домов, то есть довольно большой деревни.
О скорости лесовосстановления мы уже говорили – для роста древесины «на дрова» в разных климатических условиях потребуется от 20 до 60 лет. Возьмём, опять-таки, «среднее» – то есть 30 лет. Получается, что для отопления деревни из 100 домов (население порядка 500 человек) достаточно общей площади 30 гектар, или 0.3 квадратных километра леса.
То есть одних только Европейских лесов (при правильном лесовосстановлении) хватило бы для обогрева примерно на 11 миллиардов человек (современное население Земли – около 8 миллиардов). Это без гигантских лесов Сибири, Бразилии, Индии, тропической Африки...
В общем, огонь в исчезновении лесов, получается, не виноват...
Подозреваемый № 3. Вода
300 лет назад на строительство большого военного или торгового корабля уходило огромное количество леса. В среднем для постройки одного корабля требовалось спилить порядка 2000 дубов. Вот более точные цифры: по документам, на постройку английского 100-пушечного линейного корабля «Роял Джордж», спущенного на воду в 1756 году, ушло 230 000 кубических футов (то есть 6 500 кубометров) отборной древесины. Это при том, что затонул «Роял Джордж» в 1782 году, то есть прослужил всего-то 26 лет.
Гибель корабля "Роял Джордж"
Причём, что очень важно отметить, корабельная древесина – это вам не дрова! Тут нужны и рост, и толщина, и прямизна ствола, и отсутствие трещин и других дефектов... Это «на дрова» и «под поля» можно восстановить лес за 30-40 лет. А огромные корабельные дубы плотно друг к другу расти не могут, средняя плотность корабельной дубравы составляет около 200 деревьев на 1 гектар леса. И возрастом такой дуб должен быть около 150 лет. То есть только на один корабль уходило 150 лет (!) лесовосстановления и 10 гектаров (!) леса самого лучшего качества. Вот и считайте.
Сегодня настоящие природные дубравы остались разве что в Белорусии
В том же самом 1756 году в составе военно-морских сил Его Величества короля Георга было около 150 крупных военных кораблей. А сколько всего кораблей и торговых судов было в Европе – сказать очень трудно, если вообще возможно.
Даже в богатейшей и покрытой дремучими лесами России царь Пётр I ещё в 1703 году повелел объявить все «корабельные деревья» в стране заповедными, находящимися в собственности государства. Дуб, клён, вяз, лиственницу и корабельную сосну самовольно рубить запрещалось под страхом «битья кнутом и живота и состояния лишения».
"Корабельные сосны" шли на изготовление хрупких, часто заменяемых мачт
Несмотря на все меры по охране и возобновлению леса, запасы корабельного леса таяли и в России, и в Канаде, и в США, а уж западная Европа уже в XVIII веке строила корабли исключительно из привозного леса – русского, шведского и американского. К счастью, уже в 60-х годах XIX века по всему миру началось массовое строительство металлических судов. Выходит, леса спасло железо? Кстати, о железе...
Подозреваемый № 4. Железо
Оно сыграло свою – и очень печальную! – роль в уничтожении Европейских лесов. Дело в том, что вплоть до середины XVIII века в Европе для производства чугуна, железа и стали использовали не каменный (как сейчас), а древесный уголь.
Изготовлением древесного угля занимались мастера-углежоги. Сперва рубилось большое количество деревьев, затем полученные поленья сваливали в огромную кучу. Кучу закрывали со всех сторон дёрном, оставляя только небольшие отверстия для доступа воздуха, затем поджигали – и следили за тем, чтобы куча медленно (месяц!) превращалась в уголь. Точно такой же древесный уголь, как тот, который сейчас продаётся в магазинах «для шашлыка».
Углежогный промысел
Куча для производства древесного угля
Не стоит думать, что производство древесного угля – это «тотальное варварство». Если природные условия позволяют быстро возобновлять лесные запасы, то древесный уголь можно производить в больших количествах без особого ущерба природе. Скажем, эвкалиптовые леса в Бразилии растут очень быстро – полный цикл лесовосстановления может длиться менее 10 лет! Эвкалипты растут с поистине фантастической скоростью – прибавляя по 4-5 метров в год в высоту и по 5-6 сантиметров в толщину. Но это эвкалипты и далёкая Бразилия, а, скажем, у нас на Урале на восстановление леса при производстве древесного угля нужно 60-70 лет, редко чуть меньше.
Посчитаем?
В среднем на производство 1 тонны железа уходит примерно 1 тонна угля. На производство 1 тонны древесного угля уходит примерно 10 кубометров древесины. Только за один 1700 год в Англии было выплавлено 12 тысяч тонн железа – то есть было сожжено порядка 120 гектаров леса.
Это при том, что в Англии к тому времени уже были введены очень жёсткие законы, и во многих графствах выплавка железа вообще была запрещена. Львиную долю потребляемого железа англичане, опять-таки, завозили из России, Швеции и других богатых лесом стран.
(И продолжают завозить)
Во второй половине XVIII века ежегодно из России в Англию завозилось около 30 тысяч тонн железа (подсчитали уже?.. минус 300 гектаров леса). И как ни была богата лесами Россия, однако даже у нас в 1754 году был издан указ, которым строго запрещалось «строительство железоделательных, стеклоделательных и винокуренных заводов вокруг Москвы на 200 вёрст». Только благодаря этому указу более-менее сохранились Лосиный Остров и другие чудесные леса Подмосковья.
Коренным образом ситуация изменилась только к середине XIX века, когда подавляющее большинство мировых производителей железа перешли на каменный уголь. Единственной страной в мире, производящей чугун на древесном угле, остаётся Бразилия – но, опять-таки повторим, исключительно из-за уникальных природных условий.
Вместо заключения
Только в XX веке люди, наконец, сообразили, что творят редкостное безобразие, и начали реально заниматься вопросами лесовосстановления. Это приносит свои плоды – возможно, благодаря этим мерам уже к 2050 году мировые площади лесов, наконец, впервые за многие сотни лет не уменьшатся, а, напротив, прибавят около 10%.
Сибирская тайга
Леса играют огромную роль в сбережении пресной воды, в укреплении берегов рек и озёр, в предотвращении засух, в защите земель от превращения в бесплодные пустыни, в повышении урожайности на полях. В жизни самых разных растений и животных, ну и, само собой, в жизни нас с вами!
Христианские паломники издревле отправлялись из Европы в Иерусалим, чтобы поклониться святым местам. И вот в 600 году папа Григорий Великий распорядился построить для них в Иерусалиме странноприимный дом. Этот дом назывался «госпиталь» от латинского слова hospes, что значит «гость».
В 800 году император Карл Великий расширил этот дом и основал при нём библиотеку. В начале 11 века госпиталь был разрушен местным халифом, но вскоре опять восстановлен. Обслуживали госпиталь в то время монахи бенедиктинцы.
Но после Первого Крестового похода, когда в 1099 году крестоносцы завоевали Иерусалим, для приёма паломников, а также для ухода за больными и ранеными крестоносцами в 1113 году был создан специальный монашеский орден. Он получил название Иерусалимский странноприимный орден святого Иоанна – в честь Иоанна Крестителя.
Моретто да Брешиа. Христос благословляет святого Иоанна Крестителя
Иоанн Креститель был молитвенником и аскетом, жившим в Иудейской пустыне на рубеже новой эры. Он предсказал пришествие Христа и регулярно совершал омовение в водах реки Иордан для очищения от грехов, – именно от этого обычая в христианстве возник обряд Крещения.
Основателем Иерусалимского странноприимного ордена был Жерар Тен (вошедший в историю под именем Жерар Благословенный). Он прибыл в Иерусалим ещё до начала Первого Крестового похода с целью торговли. Здесь он заслужил общее уважение своей добротой и сострадательностью к чужим лишениям. На момент создания ордена святого Иоанна ему было уже больше семидесяти лет.
Жерар Тен (Благословенный)
«Странноприимный орден» по-французски – «l’Ordre hospitalier», и монахов этого ордена стали называть госпитальерами. То есть, в переводе на русский – «странноприимниками», «предоставляющими убежище».
Для того, чтобы заниматься своей деятельностью – оказывать помощь паломникам, а также больным и раненым – ордену нужны были здания, продукты, лекарства, нужны были деньги, на которые всё это можно приобрести. Деньги нужно было зарабатывать – торговлей, разведением и продажей скота. То есть ордену приходилось вести хозяйственную деятельность, иметь собственность. Нужны были и солдаты, чтобы эту собственность защищать.
Вот поэтому, в условиях непрекращающейся войны в Палестине, орден очень быстро из чисто монашеского превратился в военно-монашеский.
Члены ордена делились на три группы: рыцари, сержанты и священники.
1. Рыцарями становились выходцы из знатных семей. Они давали монашеский обет безбрачия, послушания и нестяжательства. Они осуществляли командование воинскими подразделениями ордена.
Рыцарь госпитальер (реконструкция)
2. Сержанты были командирами низшего звена. Они обеспечивали дисциплину и слаженные действия подразделений.
3. Священники совершали службы и обряды.
Во главе ордена стоял Магистр – лидер. При нём существовал капитул – то есть совет рыцарей.
Когда в 1291 году пало Иерусалимское королевство, и крестоносцы были изгнаны из Палестины, госпитальеры обосновались на Кипре. Отсюда они захватили острова Родос, Кос и другие восточные острова греческого архипелага, основав на них множество крепостей.
Крепость госпитальеров на острове Родос
В XV веке, после того, как Родос захватила Османская империя (турки), госпитальеры переместились на остров Мальта. Поэтому их называют ещё мальтицами – Мальтийским орденом. Главный город Мальты Ла Валетта носит имя одного из магистров ордена – Жана Паризо де ла Валетта, защитившего остров от турок в 1565 году.
Жан Паризо де ла Валетт. Осада Мальты
Крепость госпитальеров на Мальте была захвачена Наполеоном в 1798 году. Госпитальеры были разогнаны, и убежище им предоставил русский царь Павел I в Санкт-Петербурге. Он же и возглавил орден, став его Великим Магистром (хотя римская католическая церковь не признала его магистром, – ведь русский царь был православным, а не католиком.) Павел надеялся использовать связи и влияние госпитальеров в борьбе с Наполеоном.
В Санкт Петербурге, где орден временно находился, ныне расположен Третий кассационный суд.
Павел I в облачении магистра Мальтийского ордена
В отличие от ордена Тамплиеров, разгромленного ещё в начале XIV века, орден Иоаннитов-госпитальеров существует до сих пор. Военное значение он давно утратил – занимается благотворительной деятельностью, в основном – содержанием больниц и клиник, а также пансионов (гостиниц).
Госпитальеры сегодня
Как спит жираф? На какую работу в Америке нанимали подростков, умеющих хорошо стрелять и терпеть голод? Как взвесить пустоту? Отчего чёрные дыры бывают белыми? Зачем человеку совесть? Можно ли измерить добро и зло? Рассказывает журнал "Лучик".
В 1831 году в Средиземном море случилось извержение подводного вулкана, в результате которого образовался новый, довольно крупный (поперечником в 4 километра), остров между Сицилией и Северной Африкой. «Как?! – тут же оживились политики разных стран того времени. – Новый остров?! Он обязательно должен принадлежать нам!»
Политики – они довольно часто ведут себя, как воспитанники средней группы детского сада в песочнице («это мой совочек и ведёрочко!»), просто не замечают этого.
Первыми на острове были англичане, которые торжественно воткнули в землю британский флаг и назвали остров «Грэм», в честь тогдашнего лорда адмиралтейства. «Отныне и навсегда новый остров принадлежит Великобритании и её величеству королеве Виктории!» – заявил английский капитан.
Подобной наглости не могли стерпеть итальянцы – точнее, жители тогдашнего Королевства Обеих Сицилий и лично Его Величество король Фердинанд II Бурбон. «В конце концов, новый остров возник всего лишь в 30 милях от нашего южного побережья, поэтому должен принадлежать нам!» – заявил Фердинанд II и тоже отправил на остров морскую экспедицию. Экспедиция торжественно установила сицилийский флаг, объявила остров владением Королевства Обеих Сицилий и назвала его скромно, в честь короля, – Фердинандея.
Следующими были французы. Не успели итальянцы уплыть к себе домой, как на остров высадился французский учёный Констан Прево, председатель геологического общества и верный патриот своей страны. Остров был объявлен принадлежащим Франции, и назван «Юлия» – то ли в честь месяца июля, в котором остров появился на свет, то ли в честь июльской революции 1830 года.
В воздухе запахло войной. Газеты печатали патриотические статьи, дипломаты вели переговоры, юристы всех трёх стран приводили многочисленные доказательства того, «почему оно должно быть наше», военные обещали начать на острове строительство военного порта, а бизнесмены рассказывали о планах открытия нового средиземноморского курорта, который будет приносить баснословные деньги. Остров посетило довольно много туристов (среди которых, к примеру, был знаменитый писатель Вальтер Скотт).
Однако случилось нечто совершенно непредвиденное – в конце ноября 1831 года остров Грэм-Фердинандея-Юлия, никого не спросясь, взял и снова погрузился на морское дно в результате очередного землетрясения. Прибывшие на место острова моряки обнаружили только морские волны – и ничего больше! Дипломаты, юристы и бизнесмены остались «с носом». Очередной войны, к счастью, не получилось.
Необычную историю вулканического острова, который сперва поднимается из морских глубин, а затем снова исчезает, не смогла обойти вниманием литература XIX века. О нём писали и Дюма-отец, и Фенимор Купер. Остров Грэм-Фердинандея-Юлия даже стал одним из главных «героев» романа Жюля Верна «Удивительные приключения дядюшки Антифера».
Самые строгие порядки при дворе (этикет) в 17 веке были в Испанском королевстве, и правила поведения для королев и принцесс были просто драконовские. Королеве нельзя было не то что встречаться «с кем попало», ей запрещалось выглядывать из окна и смотреть на посторонних. Королеве Испании запрещалось даже смеяться!
Марианне, невесте короля Филиппа IV и принцессе Австрийской, во время путешествия купцы в одном городе преподнесли шёлковые чулки, в то время вещь очень редкую и дорогую. Сопровождавший принцессу гранд чулки выбросил и гневно сказал купцам: «Вы должны знать, что у королевы Испании нет ног!». Простодушная Марианна от страха расплакалась – она испугалась, что после свадьбы ей и в самом деле отрежут ноги!
А здесь вы видите портрет восьмилетней дочки королевы Марианны, принцессы Маргариты. Такое придворное платье, невероятно тяжёлое и неудобное, называвшееся «гвардаинфанта», могло весить до 15-20 килограммов! В нём девочка не могла ни бегать, ни играть – да даже взять с полки книгу или поднять с пола упавший платок! Поэтому принцессу повсюду сопровождали две взрослые фрейлины, которые должны были подавать ей предметы и следить за её поведением.
Такой вопрос прислала однажды в журнал наша юная читательница. Мы задумались. Как вообще еда становится вредной? Например, так: чтобы она подольше не портилась, её обмазывают солью или перцем, и от этого она – представьте! – становится вредной...
...Хотя, конечно, очень аппетитной и вкусной. Или, чтобы еда подольше не портилась, её хорошенько зажаривают, и опять – бац!.. Еда становится вредной!
А для чего нужно, чтобы еда не портилась? Для того, чтобы её запасать. Вдруг свежая закончится? Тогда уж лучше "вредная", чем никакой...
Так было в древности. А сегодня? Да точно так же!
Причина первая. Производство
Еды, в которой совсем нет ничего вредного, производится очень мало. И стоит она в два, в три, а иногда и в десять раз дороже обычной магазинной еды.
Почему? Потому что в производстве таких нисколечко не вредных продуктов не используют химические удобрения, а также гербициды и пестициды. А ухаживать за растениями без химикатов – дорого. Химикатами лётчик с самолёта за один час обработает больше растений, чем двести человек вручную за неделю. Обработка химикатами дешевле!
Сколько времени и сил нужно, чтобы вручную обобрать личинок колорадских жуков с такого картофельного поля?
Или возьмём мясо. Чтобы животные быстрее набирали вес, им дают стимуляторы роста. Потом эти стимуляторы и лекарства с мясом попадают в организм человека и не очень хорошо отражаются на его здоровье.
В производстве "чистых" продуктов стимуляторы роста не используются. Но это значит, что "полезное" животное растёт дольше и успевает съесть больше корма (а он не бесплатный) и всё равно в конце концов будет весить меньше того, которому давали стимуляторы роста! Фермер произведёт мяса меньше, а затрат на его производство у него будет больше...
Вот поэтому люди и едят "вредную еду". Невозможно производить столько экологически чистых продуктов, чтобы их хватало на всех. Выход? Он есть. Но мы ещё не закончили...
Причина вторая. Хранение и транспортировка
Продолжим. Любите ли вы персиковый, апельсиновый или томатный сок? Допустим, любите. А растут ли возле вашего дома персики, апельсины или помидоры?..
Прежде, чем продукты попадают на полки наших магазинов, им приходится много путешествовать. Далёкие перевозки и долгое хранение приводит к тому, что в продуктах распространяются бактерии. Чтобы продукты не портились, в них добавляют стабилизаторы и консерванты.
А чтобы не портился их вкус, и чтобы они хорошо выглядели, применяются вкусовые добавки, ароматизаторы и красители.
Впрочем, они используются во всех продуктах. Например, характерный вкус корочки белого хлеба можно придать любому продукту результат с помощью химического соединения, которое называется 2-ацетил-1-пирролин. А химическое соединение ментентиол, добавленное в простую воду, создаёт у нас во рту ощущение свежего грейпфрутового сока.
Если йогурт имеет вкус клубники – это ещё не значит, что в нём есть клубника; если растворимый суп имеет вкус куриного – это не значит, что он имеет какое-то отношение к курице. Вкус куриного мяса имитирует смесь из 12-ти соединений!
Обычная лимонная кислота, которая применяется очень во многих продуктах, изготавливается вовсе не из лимонного сока. На самом деле, это результат жизнедеятельности специально выращиваемых колоний бактерий и плесневых грибков. Именно поэтому подобные добавки называют «натуральными» или добавляют словечко «био».
Современный человек потребляет огромные количества этих пищевых добавок, около 20 кг в год. Но наш пищеварительный тракт не приспособлен природой для переработки этой химии. Её пожирают бактерии, которые сравнительно недавно были обнаружены в животе у людей. Эти бактерии, питающиеся химическими добавками, медленно разрушают оболочку стенок кишечника, что является причиной разнообразных заболеваний...
Причина третья. Монополисты
Генетически изменённые продукты более устойчивы к вредителям, дают лучший урожай, содержат больше полезных веществ, устойчивы к сорнякам и вредителям (а значит, им не нужно вредных гербицидов и пестицидов) и так далее.
Однако о том, как генетически изменённые продукты действуют на человека в долгосрочной перспективе, не знает пока никто. Исследования проводятся на деньги фирм, которые сами же эти продукты и производят. Негативные результаты публиковать не разрешается.
Кроме этого, генную инженерию вовсю используют для захвата рынков и извлечения дополнительной прибыли. Например, семена изменённых растений не всходят. Вы не можете купить семена, вырастить из них огурец или тыкву, достать из них семена и посадить на следующий год – растение либо не взойдёт, либо не будет плодоносить. Всхожие семена надо покупать только у фирмы-производителя...
Это, кстати, приводит к исчезновению многих сортов овощей и злаков. Их в современном мире просто перестают выращивать! А концерны-производители получают контроль над мировым рынком продуктов питания и могут диктовать свои условия целым странам.
Выход?
Качество и полезность продуктов питания повысятся в том случае, если в их производстве будет занятно больше людей. Не "немного больше" и "вполовину", а – на несколько порядков! Если как минимум каждый второй человек в мире будет занят в сельском хозяйстве. Примерно так было в XVI–XVII веках, когда на Земле жили приблизительно 500 миллионов человек. Хорошо?
С одной стороны, да. Но какова цена? Ведь сократятся не только "бесполезные" профессии вроде блогеров и "менеджеров по продажам чего-нибудь ненужного". Меньше станет инженеров, учителей, врачей, работников транспорта... В тех же в XVI–XVII веках целые города вымирали от эпидемий чумы, холеры и оспы. Средняя продолжительность жизни была на 30 лет меньше, чем сегодня!
К тому же, хотя качество пищи было несравнимо выше, её всё равно не хватало.
Почему во Франции едят лягушачьи лапки и улиток? Сегодня это считается экзотикой, изысканными блюдами, развлечением для туристов… А ведь первыми начали это есть французские крестьяне в XVI–XVII веках – от голода!
Вот мы и вернулись к тому, с чего начали. Уж лучше "вредная" еда, чем никакой... Или вы считаете по-другому?
P.S. О замене мяса пресловутыми личинками чёрной львинки мы в этой зеаметке говорить не стали по двум причинам. Во-первых, это не еда. И во-вторых.